Критическая масса кухарок

Так все-таки может кухарка управлять государством? Или скажем так: «Каждая ли кухарка может управлять государством?» Или: «При какой критической массе кухарок, управляющих государством, можно считать, что последнему не повезло?»

Над этим философским вопросом с глубокими национальными корнями я думала, наблюдая, как рынок реагирует на раздраженные слова российского премьер-министра в адрес одной отдельно взятой металлургической компании. Говорят, он называл больше, чем одну металлургическую компанию, но это все потом. Это сказали потом. А сначала рынок почему-то узнал только об одной (не странно ли?) и отреагировал так, как и положено рынку. Он стал падать. Зайдите в Google и наберите «Путин обрушил рынок». За 0.62 секунды 634000 сообщений. Можете еще набрать «Путин повторно обрушил рынок» и добавить к вышеуказанным цифрам еще полсотни тысяч заголовков. Я бы сказала, что это приговор, если бы речь шла о другой стране.

С упорством, достойным лучшего применения, я опросила всех, кого могла: спецов, менеджеров, бизнесменов, политиков, людей, вкладывающих деньги в российский рынок, и людей, туда не вкладывающих, просто друзей: «Зачем он это делает?» С абсолютным большинством голосов победил ответ: «Он не понимал, что так будет» или его вариация: «Он не ожидал, что рынок так отреагирует».

8 лет я слышала в исполнении Путина довольно много рассуждений на экономические темы. Более того, я часто слышала экспертные оценки, что президент Путин ведет себя скорее как бизнесмен или как премьер-министр, нежели как президент. То есть эксперты считали, что он как минимум разбирается в бизнесе, а как максимум — бизнес ему не чужд, то есть где-то там глубоко спрятаны его личные бизнес-интересы, приносящие ему персонально некие бизнес-выгоды.

Отлично. Тогда где логика? Или Путин разбирается в бизнесе, или он не ожидал, что рынок отреагирует на его прямой наезд на частную компанию так, как отреагировал. Вместе не получается.

Если Путин разбирается в бизнесе, то он должен был знать о последствиях. И господин Сечин, который готовил его к наезду на «Мечел», тоже должен был о них знать. В конце концов, он возглавляет совет директоров компании, хоть и государственной, но чьи акции котируются на рынке.

Итак, возможностей, на мой взгляд, только две. Или мы имеем дело с компетентными в рыночной экономике людьми, которые понимают, как их слово отзовется на рынке, и сознательно его обрушивают, способствуя в разы большим потерям для рынка, чем та самая злополучная недополученная «маржа», ради которой якобы затевался скандал. Тогда хотелось бы понять, являются ли сами эти люди одновременно игроками на рынке, не то что знающими, а продуцирующими инсайд, на котором кто-то потерял, но ведь кто-то и заработал?

Или же мы имеем дело с некомпетентными людьми, отвечающими за экономику страны, которые не в состоянии просчитать последствия своей публичной деятельности в правительстве и не несущие при этом ровным счетом никакой ответственности за последствия собственной некомпетентности?

Выбирайте, что вам больше нравится.

Вы знаете, в чем парадокс? Это в политике можно (хотя и крайне нежелательно) ляпнуть что угодно про обрезание и уши мертвого осла. Если речь не идет о начале военных действий против Ирана или какой-то еще геополитической проблематике в нефтяном регионе, и если предметом негативного комментария политика не является конкретный участник рынка (что Путин себе позволял и раньше в должности президента), его слова не повлияют на рынок.

Это некий анонимный источник МИДа может рассказывать целой ватаге журналистов (уже смешно — лекция анонимного источника группе журналистов), что Америка нам на фиг не нужна и без нее проживем. На этот маразм вообще реагировать невозможно. Никто и не отреагировал, кроме журналистов, старательно записавших и размноживших лекцию мидовского анонима. И самое нелепое, что в разгар этой заупокойной молитвы по Америке, за окнами этого самого анонома происходил кризис, вот тут прямо, не в далекой Америке и не завтра, а в той самой стране, которая плевать хотела на Америку и буквально в те минуты, когда он нес свою пропагандистскую ерунду. И инфляция в нашей гордой стране минимум в два раза выше, чем в США, корчащихся, если верить анониму, чуть ли не в предсмертных муках.

Но премьер — это не анонимный источник, и не из МИДа. Неадекватная реакция премьера вызывает адекватную реакцию рынка. Его любовь к хлестким фразам, которая раньше вызывала лишь улыбку или прямо наоборот, гримасу неприятия (в зависимости от вкуса слушателей), теперь, оказывается, может стоить 100 ярдов потерь для фондового рынка (цитирую Диму Бутрина), не говоря уже о потерях конкретного упомянутого премьером бизнесмена. Плюс у рынка и его участников долгая память, которая фиксирует «Мечел» в том же ряду, что и ЮКОС. Путин не знал, что рынок так отреагирует? Его Сечин не предупредил? Или Сечин тоже не знал? А больше посоветоваться было не с кем? Или в голову не пришло?

Не знать об этом может кухарка, если она руководит экономикой.

Какой бы ни была причина, по которой Путин сделал то, что сделал, последствия говорят о том, что он допустил ошибку. Формальную как минимум. Ущерб от нее несопоставим с возможной суммой недополученных налогов. И самое опасное, что его некому поправить. В России нет человека, способного сказать Путину, что он ошибся. И это политический урок этой экономической истории.

Президент Медведев все больше напоминает мыльный пузырь. Он живет какой-то своей жизнью — провожает олимпийцев, встречает китайских детей, похлопывает по плечу Грефа и радуется будущему. Как дитя.

»...И вообще, мы все много занимаемся фондовым рынком. Он сегодня один из самых привлекательных в мире. Именно вследствие того, о чём вы сказали – кризиса на мировых финансовых площадках и определённых проблем с ликвидностью».

Может, он не знал, когда радовался вместе с Грефом нашим умопомрачительным достижениям, что в его стране тоже кризис, ровно на финансовых площадках его страны... Может быть, ему никто не сказал, премьер-министра он давно не видел и с прошлого четверга не заглядывал в интернет... Конечно, все говорят, что это он специально так абстрактно оптимистичен, чтобы как-то перебороть конкретный пессимизм рынка. А что еще остается всем говорить? Что президент сказал максимум того, что может себе позволить? А все предыдущие кризисные дни он, видимо, тщательно формулировал вот этот глубокомысленный комментарий, причем к встрече с Грефом, а не, как вы понимаете, с премьер-министром, который в любой нормальной рыночной стране просто не успел бы обрушить рынок второй раз, потому что после первой попытки глава государства предложил бы ему самоутверждаться дальше на пенсии.