Цивилизация
Вообще, конечно, я понимаю, как сложно и неприятно сейчас господину Путину общаться с иностранными журналистами. Причем вот буквально сейчас еще не приятнее, чем несколько дней назад, когда австрийские СМИ попросили интервью перед его визитом в Австрию. Лучше бы он дал тогда, честное слово. Но он согласился только сейчас, уже приехав в Австрию. То есть уже после того, как весь мир узнал, кого англичане обвиняют в убийстве Литвиненко. И если австрийские журналисты не переполнены сервильностью, а судя по тому, что им было отказано в законном рутинном интервью накануне визита, они ею не переполнены, то Путину будет с ними говорить совсем не легче, чем до начала визита.
Литвиненко – это тот крест, который Владимир Путин обречен нести вместе с Луговым. Даже, я бы сказала, частично за Лугового, потому что Луговой же теперь невыездной, а Путин-то все же, пока, во всяком случае, выездной. Так что все те вопросы, которые британские следователи не смогут задать Луговому, если не смогут, западная пресса будет задавать Путину. К тому же, спасибо делу Ходорковского, и среди западных журналистов уже практически не осталось наивных, полагающих, что российская прокуратура или российский суд хоть чем-то напоминает британский. И вот этот сидящий перед ними русский мужчина, чье мнение важнее для российской прокуратуры, чем все уголовные кодексы вместе взятые, этот президент-чекист, отдавший лучшие годы своей жизни КГБ и даже возглавлявший контору, которая изготавливала зонтики, нафаршированные ядом, этот президент великой страны будет вынужден отвечать за своего коллегу Лугового, которого обвиняют в убийстве другого его же коллеги – Литвиненко. И этот кошмар не кончится никогда, поскольку Россия никогда (я правильно поняла прокуратуру?) не выдает своих граждан.
И чем больше Путин будет прикрывать Лугового своей широкой спиной, тем больше будут сливаться их тени и в конце концов сольются окончательно. Чем чаще и яростнее прокуратура будет кричать: «Никогда!», тем более подозрительным будет выглядеть президент страны, потому что он устроил свое правление так, что отвечает за всех и все, начиная с владельцев «Байкалфинансгруп» и кончая ценой на нефть марки urals, и это все уже выучили наизусть.
Парадокс состоит в том, что никто более, чем Путин, не заинтересован в том, чтобы Луговой предстал перед независимым (то есть английским судом), потому что если этот суд признает его виновным, то он и будет виновным. А если — невиновным, то это снимет все подозрения. Если же его признает невиновным российский суд, то этому никто не поверит. Признать же его виновным российскому суду никто не разрешит, потому что страной управляют ребята, которые своих не сдают. Даже осужденных убийц, если вспомните катарскую историю. Кстати, может быть, можно договориться с англичанами и действовать по той же схеме: пусть дело Лугового рассмотрит британский суд, а потом, даже если его вина будет доказана, вернет его «сидеть» в Россию? Ему, как и катарским ребятам, вручат орден, а потом журналисты будут бессмысленно искать тюрьму или зону, где должен бы быть осужденный герой.
Если же российской прокуратуре велено быть с англичанами непреклонной, то возникают два неприятных подозрения: а) Луговой-таки виновен, и у англичан достаточно тому доказательств, б) есть заказчики преступления, которые совершенно не заинтересованы в процессе над Луговым.
Короче, со вчерашнего дня и дальше Путина все больше будут раздражать западные СМИ, потому что они все же не «кремлевский пул». А количество неприятных вопросов к российскому президенту каким-то невероятным образом нарастает с каждым днем. Если Путин намерен до конца своего законного срока совершать рабочие, официальные и прочие визиты за рубеж, то ему придется принять, что общение с некремлевской прессой является точно такой же частью программы зарубежных поездок, как и переговоры с президентами. И от этого никуда не деться, так что глупо вставать в позу и отказывать СМИ в их неотъемлемом, за пределами его власти, праве задавать любые вопросы и высказывать любое мнение относительно любого политического деятеля. Могу гарантировать, что перед следующим его визитом в какую-нибудь демократическую страну наряду с Чечней, Бесланом, Аней Политковской и прочими трагедиями периода его правления в ролике будет фигурировать лежащий на больничной койке Александр Литвиненко, обреченно смотрящий в объектив. А если еще и с Луговым случится какая-то смертельная неприятность, то, право же, этому президенту не позавидуешь. А если еще и Джонни Депп сделает фильм о Литвиненко, то Владимир Путин, как сказал один мой приятель, останется в истории ровно таким, каким его покажут в этом фильме. Не газовым и нефтяным правителем мира, не строителем великой России, а мелким подозрительным политическим деятелем эпохи первого сверхестественного ядерного убийства Александра Литвиненко в Лондоне.
