Цивилизация
В четверг в Мосгорсуде прошли очередные слушания по делу Алексея Пичугина, начальника отдела службы безопасности НК ЮКОС, обвиняемого в организации двойного убийства, а также в покушении на убийство двух человек и угрозе убийством. На этот раз в суде рассматривался эпизод, связанный с покушением на бывшую работницу пресс-службы мэрии Москвы Ольгу Костину, в организации которого обвиняют Алексея Пичугина. По данным Генпрокуратуры, летом 1998 года Алексей Пичугин поручил своему знакомому Сергею Горину организовать убийство Ольги Костиной.
Как считают следователи, для этого Горин через своего водителя Алексея Пешкуна (оба проживали в Тамбове) нанял местного криминалитета Игоря Коровникова и его сообщников. Целью убийства, по версии прокуратуры, было устранение нежелательного для компании ЮКОС человека, способного помешать интересам нефтяной компании в Москве.
В ноябре 1998 года у квартиры, в которой Ольга Костина проживала вместе с родителями, произошел взрыв. Мощность взрывного устройства была небольшой, и ударной волной лишь повредило входную дверь в квартирный отсек. Ольга Костина, как и остальные жители этажа, осталась жива и невредима. Позже исполнители взрыва были найдены и осуждены за умышленное повреждение чужого имущества (покушение на жизнь Костиной обвинители доказать не смогли). Сейчас же Генпрокуратура заявляет, что они были исполнителями поручения Алексея Пичугина и просто не довели дело до конца.
В четверг в суде выступала сама Ольга Костина. Процесс проходит в закрытом режиме; выйдя к журналистам, она отказалась сообщать, какие показания дала на суде. «Я не имею права сообщать свои показания, о чем я давала соответствующую подписку», — сказала свидетельница. Помимо Ольги Костиной суд заслушал показания ее супруга, а также бывшей коллеги.
По данным «Газеты.Ru», Костина на процессе выглядела не очень убедительно и путалась в своих показаниях.
Это неудивительно. На протяжении шести лет, прошедших с момента взрыва, она неоднократно меняла свою позицию. Через год после инцидента в интервью журналу «Огонек» она заявила, что у нее сложились напряженные отношения с пресс-секретарем мэрии Москвы Сергеем Цоем. Действительно, к тому моменту она уже три года как не работала в банке МЕНАТЕП, где была советником председателя правления.
В 1998 году Костина работала в пиар-агентстве «БОС-Союз» и весной того же года устроилась на пост начальника управления общественных связей мэрии столицы. Там, по словам Костиной, у нее сложились непростые отношения с Сергеем Цоем, о чем она и заявляла следователям сразу после взрыва своей квартиры. Конфликт заключался в том, что Костина собиралась создать пиар-службу при мэрии Москвы, которая стала бы конкурентом пресс-службы мэрии и лично Сергея Цоя, которому в новой структуре отводилась бы незначительная функция «говорящей головы». Все это происходило перед московскими выборами 2000 года, и понятно, что многим в мэрии это не понравилось. Конфликт закончился тем, что в 1999 году Костина ушла из мэрии.
Как пишут российские СМИ, об Алексее Пичугине в то время и последующие пять лет Костина никогда не говорила. По делу о взрыве ее квартиры суд в Тамбове вынес приговор Игорю Коровникову и членам его группировки. Суд признал взрыв злостным хулиганством и умышленной порчей чужого имущества.
В приговоре банде Коровникова, осужденного на пожизненное заключение за серию убийств и изнасилований, было сказано, что данное преступление с учетом обстоятельств его совершения (взрыв тамбурной двери, а не двери в квартиру, малая мощность заряда) покушением на убийство считаться не может.
Однако когда Генпрокуратура начала масштабное расследование дела ЮКОСа, насильник и убийца Коровников внезапно «проявил сознательность» и дал новые показания, значительно увеличив свою вину. Он вдруг сообщил, что совершил не злостное хулиганство, а тяжкое преступление – покушение на убийство. А взрыв он организовал якобы по заказу Пичугина.
Правда, о Пичугине Костина ничего не знает. В интервью агентству «Интерфакс» перед началом судебных слушаний Костина заявила: «Из материалов дела абсолютно точно следует, что организовывал все Пичугин, но я с Пичугиным никогда не была знакома, и мотивов против меня у него быть не могло. А Невзлин курировал службу безопасности и был одержим идеями, скажем так, спецслужб и силового воздействия».
Из вышесказанного можно сделать вывод, что показания Коровникова и Костиной направлены скорее не против Пичугина, а против акционеров ЮКОСа. И точнее — Леонида Невзлина.
Интересно, что о Невзлине Костина вспомнила только через пять лет после инцидента 1998 года и через девять лет после ухода из МЕНАТЕПа, когда началась кампания против ЮКОСа и следователи стали «находить» материалы на его руководство.
