За открытым окном шумит мутный Терек. Через реку – детский парк аттракционов с ржавым колесом обозрения. Я сижу в обшарпанном номере гостиницы «Владикавказ» и прокручиваю в голове разговор с учительницей истории школы №1 Надеждой Гуриевой.

Она показывала холл в новом здании школы, где дети проводят время на переменах. Холл увешан портретами погибших 3 сентября 2004 года спецназовцев.

– Не тяжело работать среди всего этого?

– А от этого никуда не денешься, – выдыхает она. – Вся жизнь разделилась на «до» и «после».

В школе №1 погибли двое ее детей – Вера и Борик. В новом здании она создала Музей памяти, в котором рассказывает подрастающим ученикам о том, что произошло. Не у нее одной жизнь разделилась на «до» и «после».

Сусанна Дудиева, возглавившая после трагедии комитет «Матери Беслана», продолжает бороться за права пострадавших в ЕСПЧ. Касполат Рамонов, потерявший в школе дочь, вот уже десять лет охраняет порядок в Городе Ангелов, где похоронена большая часть жертв теракта.

После теракта в Беслане прошло десять лет, но здесь этого будто никто не заметил. Вся республика словно живет этой скорбью. По-прежнему никто не может спокойно вспоминать события сентября 2004 года – слишком больная тема.

Здесь нет общего мнения о том, что конкретно произошло с 1 по 3 сентября 2004 года в школе №1. Расследование так до сих пор не завершено, и в деле слишком много белых пятен. Но каждый из этих людей как может стремится к правде, и все они сходятся в одном: забывать Беслан нельзя. Трагедия не должна пройти бесследно.

Улетаю из Осетии с тяжелым сердцем. Ловлю такси до аэропорта. Водитель, веселый разговорчивый парень, без умолку болтает и через пять минут уже показывает мне фотографии своих смеющихся дочек – двух и восьми лет.

Запихивая бумажник с фотографиями в задний карман джинсов, он вдруг мрачнеет и глухо сообщает: «А сыновья погибли. Близнецы».

– Там? – только и выдавливаю из себя. Кивает. До аэропорта едем молча.