Цивилизация
— Весной вы говорили о том, что первое полугодие 2011 финансового года было трудным, в том числе из-за режима ожидания сделки со Сбербанком. В конце мая Сбербанк и «Тройка Диалог» подписали юридический договор. Каких результатов ждете по итогам года?
— Рынок сложный, очень «нервный». Многое будет зависеть от степени открытости рынка первичных размещений. Если количество сделок в нашем pipeline будет реализовано (а у нас уже около 20 мандатов, в том числе полученных совместно со Сбербанком), мы сможем чувствовать себя комфортно. Фондовый рынок, в отличие от такой отрасли, как, например, автомобилестроение, более непредсказуем. Спрогнозировать его поведение невозможно.
Несмотря на то что инвестиционная деятельность в первом полугодии была прибыльной, ее результаты не в полной мере соответствуют бизнес-плану и поставленным задачам. Поживем – увидим. Год непростой.
— Как продвигается интеграция бизнеса?
— Мы связаны ограничениями: пока не получено согласование со стороны регулирующих органов, мы многое не имеем возможности делать в официальном порядке. Поэтому даже после подписания обязывающего документа у нас есть период времени, который может длиться до шести месяцев, то есть до конца года. С этой точки зрения, действуя в рамках закона, мы делаем все возможное, чтобы наше сотрудничество было взаимовыгодным.
— До конца года консолидированной отчетности Сбербанка и «Тройки Диалог» не ждать?
— Этот момент можно рассматривать как чисто формальный: мы сможем представить финансовую отчетность, если перенесем наш финансовый год на 1 января.
— Глава Сбербанка Герман Греф говорил, что перспективы «Тройки Диалог» были предметом дискуссий...
— Это правда. Необходимо понимать, что финансовый рынок серьезно изменился, и банковский в том числе.
Размещений стало намного меньше, управление активами переживает очень тяжелый период восстановления после кризиса.
Нравится нам это или нет, но таково существующее положение вещей. Надо быть реалистом. С другой стороны, фондовому рынку свойственна цикличность. Основные составляющие успешной работы на хорошем фондовом рынке – продуманная структура, хорошо подобранная команда, развитая клиентская база. К моменту интеграции все эти бизнес-процессы уже были четко выстроены и отлично функционировали в «Тройке Диалог».
— Как изменится кадровая структура «Тройки Диалог» после завершения сделки?
— Сильно изменится.
— Многие уйдут?
— Не совсем так. Поменяют направление деятельности. В данном случае вопрос нужно рассматривать немного под другим углом. Я бы сказал, что многие придут с рынка. Произойдет расширение. Многое изменится: будут и приходы, и уходы, и перераспределение функций.
— То, что «Тройка Диалог» стала частью госбанка, как-то изменило отношение клиентов к компании? Их стало больше?
— Пока это еще не ощущается столь сильно. Все-таки реагируют не на некий абстрактный госбанк, а на Сбербанк, крупнейший государственный банк России. Кто-то относится к этому положительно, кто-то нет, что вполне естественно. Однако подавляющее большинство участников рынка оценивают сделку позитивно. Поэтому
клиентов, конечно, будет больше, особенно иностранцев, ведь крупный банк – это более широкие возможности и более высокие гарантии надежности.
— Что будет с брендом «Тройка Диалог»? Герман Греф как-то очень неопределенно высказался на этот счет. Может ли бренд исчезнуть?
— Исчезали бренды, существовавшие и сто, и двести лет…
— И лично вы к этому спокойно отнесетесь?
— Вполне спокойно. Но решение действительно пока не принято. Не получены ответы на несколько очень важных фундаментальных вопросов. Во-первых, под каким брендом будет работать Сбербанк, представленный не только в России, но и в Белоруссии, на Украине, в Индии и Китае. Если будет единый бренд, это одно, если разные – другое. Во-вторых, хотим ли мы для каких-то клиентских групп иметь другой бренд. В-третьих, будем ли мы делить предлагаемые нами продукты на более и менее рискованные. Поэтому то, каким будет бренд «Тройки Диалог», зависит от продуктов, клиентов и единого бренда. Герман Греф прав: пока неизвестно.
— Почему «Тройка Диалог» решила присоединиться к проекту «Универсальная электронная карта»? Это связано со сделкой со Сбербанком, одним из акционеров проекта?
— Это одно из тех новых направлений, которое мы обсуждали до заключения сделки. В настоящий момент оно становится еще более перспективным с точки зрения нашего ретейла.
— Вы на Петербургском форуме, на одной из сессий, выступая модератором, просили банкиров и чиновников ответить на вопрос, произойдет ли до 2013 года еще один кризис. Каков ваш ответ на этот вопрос?
— То, как люди голосовали на этой сессии, какой сделали выбор, позволяет делать выводы. Люди сказали, что не доверяют ни одной валюте и ожидают четыре страновых дефолта, если не больше. Я бы сказал, что высоки шансы на то, что будет очередное серьезное потрясение. Министр экономического развития Эльвира Набиуллина правильно заметила, что на этот раз кризис не привел к серьезному очищению финансовой системы, ее оздоровлению. Системного очищения, пусть и очень болезненного, не произошло.
Кризис был купирован усилиями государств, — это факт. Купирование кризиса может привести как к выздоровлению, так и к ухудшению экономики.
— Как продвигается работа по институционализации благотворительной отрасли?
— Пока работа не движется: надо завершить сделку, прежде чем приступать к чему-то новому. Проблема решается очень просто. Необходимо выстроить всю цепочку: что происходит, когда человек принял решение о выделении средств на благотворительность; куда он должен обратиться; каким образом эти деньги будут оформлены; в каком виде будет предоставляться отчетность; куда будут вложены средства. Процесс технологический, не представляет особого интереса. И этот процесс нам надо будет выстроить в течение двух-трех лет.
— Вы зимой говорили, что осенью хотите уже приступить к работе?
— Надеюсь.
