Цивилизация
Я всегда считала, что близкие должны помогать друг другу. Но как быть, если друзья принимают твою доброту за слабость и норовят сесть на шею. И даже не друзья, а дети друзей?
Мариш, помоги крестнику!
С Леной мы дружили с детства, с первого класса. После окончания школы я поступила в Москву, а она осталась в Твери, но отношения у нас сохранились.
Мы были друг у друга свидетельницами на свадьбах, она стала крестной моей Ириши, а я – ее сына Макса. Лена и ее муж люди хорошие, но совсем не амбициозные: оба закончили тверской филфак, она работает учителем литературы, он трудится в местной газете. Живут в небольшой двушке, доставшейся от бабушки, жалуются на высокие цены.
На их фоне моя семья выглядит невероятно успешной – большая трехкомнатная квартира с хорошим ремонтом в Москве и дача в Подмосковье, приходящая домработница, частная школа для Ириши.
Я-то знаю, что есть и обратная сторона медали – нехватка свободного времени и у меня, и у мужа, подъемы в пять, чтобы добраться до школы и работ без пробок, страхи по поводу ипотеки, если кто-то из нас лишится работы. Лене я об этом не рассказывала, не люблю жаловаться. А надо было – может быть, она бы не поступила так нехорошо.
Макс, в отличие от папы с мамой, всегда стремился к лучшей жизни. Когда они приезжали к нам в гости, он любил повторять, что тоже будет так жить, когда вырастет. Парень неплохо сдал экзамены и поступил в московский вуз.
Как иногородний, получил общежитие, но прожив там пару дней, загрустил.
Лена позвонила мне в слезах: в общежитии тараканы и грязь, соседи на несколько курсов старше, Макс с ними не сошелся. Подруга попросила, чтобы крестник пожил у нас несколько дней, максимум, неделю – за это время он с еще одним приятелем из Твери найдет съемную комнату и будет жить в комфорте.
В тесноте, да не в обиде
Скажу честно, в восторг я не пришла. Тем более, что сама в свое время тоже жила в ужасном общежитии с тараканами и вредными соседками. Но альтернатив не было, поэтому и тараканов потравила, и с соседками общий язык нашла – все можно сделать, если захотеть.
Но раз Лена просит, решила помочь. Поселила Макса в гостиной, выделила полку в шкафу, сказала, чтобы чувствовал себя как дома.
Поначалу он стеснялся: отказывался от еды, утверждая, что сыт, спрашивал, чем помочь, вел себя тихонечко, чуть ли не на цыпочках ходил.
Уже через несколько дней полностью освоился – по-хозяйски залезал в холодильник, поздно возвращался и гремел тарелками, без конца пил кофе из капсульной кофемашины, а однажды даже отчитал Иришу, что ее подруги слишком громко смеются и мешают ему заниматься.
Я уговаривала себя, что это ненадолго. Но прошла неделя, другая, а Макс и не думал съезжать. На мои вопросы про поиски жилья он разводил руками: теть Марин, ну ничего подходящего, то дорого, то далеко, то «бабушкин ремонт».
Последнее меня озадачило: у Лены с мужем были совсем не хоромы, и ничего, прожил он там 18 лет, не рассыпался.
Еще через неделю я позвонила Лене – та сразу обрушилась на меня с потоком благодарностей за то, что я спасаю ее мальчика, и у меня язык не повернулся спросить напрямую, когда он съедет.
При этом Макс вел себя все более развязно – мог заявиться ночью, съесть все вкусное и не убрать за собой, по полчаса мылся в душе, не задумываясь о тратах на воду, а однажды притащил друга «в гости» и скормил ему наш ужин. Какие могут быть гости, когда он здесь на птичьих правах? Бобик в гостях у Барбоса!
Я попыталась поговорить с Леной, но она только разобиделась. Близкая подруга с огромной квартирой жалеет ее мальчику тарелку супа! В итоге пришлось еще и извиняться.
Разговор с Максом оказался более продуктивным: он стал приходить вовремя, убирать за собой, но квартирный вопрос так и не решил. Мое терпение на исходе. Если Лена не может найти ему квартиру в Москве, пусть парень учится в Твери и живет с ней, а не квартируется у нас.