Цивилизация
Известная формула гласит, что для создания скульптурного шедевра надо взять кусок мрамора и отсечь все лишнее. Однако в современной художественной практике лишним обычно оказывается мрамор как таковой. Актуальные авторы его недолюбливают якобы за архаичность, хотя имеется подозрение, что все дело в трудоемкости процесса и в необходимости проявлять ремесленные навыки. Обладая и терпением, и требуемым мастерством, Фабио Виале несколько лет назад вознамерился пойти против сложившейся конъюнктуры и выбрал мрамор в качестве своего главного материала.
Ставка сработала: карьера молодого ваятеля сейчас на подъеме. Причем международного признания он добился отнюдь не в академических кругах, а среди самых отъявленных актуальщиков.
Нынешняя московская гастроль предлагает наглядное объяснение этому феномену. Под руками Виале мрамор утрачивает некоторые привычные свойства и становится материалом, пригодным для экспериментов. Автор получает явное удовольствие, имитируя фактуры, например, добиваясь полнейшей визуальной неотличимости каррарского мрамора от автомобильной резины. Две переплетенные покрышки символизируют знак бесконечности, но, судя по всему, обманчивая иллюзия для Виале дороже всяких аллегорий. С тем же энтузиазмом скульптор берется за создание псевдобумажных самолетиков — нетрудно догадаться, что сделаны они опять-таки из мрамора. А предметом особой гордости здесь выступает мраморная моторная лодка, на которой и впрямь можно рассекать водные просторы. Для пущей убедительности устроители наполнили водой переносной бассейн и пустили диковинный арт-объект покачиваться на поверхности.
Подобные аттракционы принесли Фабио Виале широкую популярность, но вряд ли бы он снискал лавры у музейщиков и кураторов, если бы ограничился одной лишь имитацией фактур.
Вообще-то он не прочь позиционировать себя еще и как эстетического провокатора, играющего с вроде бы несовместимыми смыслами и традициями. Характерный тому пример — скульптурная серия с тюремными татуировками, нанесенными на мрамор специальными красками. Автор не стал фантазировать и дотошно скопировал лагерную символику с тела некоего россиянина Николая, завсегдатая мест не столь отдаленных. Все это богатство с куполами, черепами и надписями наподобие «Прости меня, мамуля» красуется на торсе древнегреческого куроса или на руке микеланджеловского Давида. Парафразы из классики — это еще одна фишка, свойственная Фабио Виале. Он, не колеблясь, использует в качестве «базовых элементов» произведения Леонардо или Микеланджело для воплощения собственных концепций. Скажем, заново, уже в мраморе, портретирует Джоконду, причем намеренно создает впечатление, будто сей бюст вырезан из пенопласта.
Или еще фрагментирует знаменитую «Пьету», подчеркивая одинокость тела Христова.
Иной зритель углядит в таких сюжетах постмодернистскую бесцеремонность, однако Виале настаивает на том, что его состязание с классиками имеет благородную подоплеку: автор апеллирует к культурной памяти человечества, которая стремительно скудеет и упрощается.
Остается добавить, что выставка в «Гараже» устроена максимально нетрадиционным образом. В роли экспозиционных павильонов выступают металлические грузовые контейнеры, установленные на улице перед входом. По кураторской задумке, этот ход должен ассоциироваться с романтическими гротами в итальянском парке. Но ассоциация категорически не работает — и в силу непохожести контейнеров на рукотворные пещеры, и особенно потому, что из-за установившейся жары на ум приходит скорее аналогия с газовой камерой. Впрочем, искусство требует жертв, и промокшая от пота одежда из этих жертв не самая большая.
