Цивилизация
Формально сама идея второго концерт Стинга с симфоническим оркестром выглядела чистейшим надувательством. Урожденный Гордон Мэттью Самнер уже приезжал в столицы с программой «Symphonicities», программа за время тура почти не изменилась, а «Олимпийский» вместо сравнительно камерного «Крокус Сити Холла» и вовсе смотрелся способом заработать легкие деньги. Кроме того, если в прошлый раз Москва стала первым городом, в котором на чинном оркестровом шоу экс-лидера Police организовали танцевальную фан-зону, то на сей раз он потребовал обить партер красным бархатом и рассадить зрителей на приличные стулья аналогичной расцветки. Как себя при этом будут чувствовать зрители даже на первом ярусе трибун, артист, казалось, совсем не подумал. На ум сразу лезли его буржуазные замашки, вроде концертов для ближайшего круга с яствами от личного шеф-повара и трансляцией для куда более скромной в большинстве своем интернет-аудитории. В общем, складывалось ощущение, что один из любимейших музыкантов россиян ни во что их не ставит. Билеты они, конечно, купили — спорткомплекс продали со всеми боковыми местами на обоих ярусах, но буйной радости на лицах присутствующих не чувствовалось.
Не говоря уж о злосчастном бархатном партере: у притаившегося в пятом, кажется, ряду Дмитрия Маликова на лице весь концерт держалось ощущение тяжелой и обременительной, но необходимой работы.
Несмотря на то что номера в сет-листе Стинга остались теми же, последовательность их несколько изменилась, слегка развернув в иную плоскость драматургию. Началось шоу не с «If I Ever Lose My Faith In You» (она была второй), а с куда более вкрадчивого (поначалу) номера Police «Every Little Thing She Does Is Magic». Впрочем, драматургия (прошлый концерт был скорее ретроспективой, а этот, условно говоря, о любви) отступила, стоило обритому налысо певцу выйти на сцену. Потраченные деньги моментально окупились: зал зашелся в овации, обаяние Стинга вновь сделало свое дело, несмотря даже на невозможность танцевать в партере.
В своей книге «Сломанная музыка» певец описывал эпизод, когда на одном из первых концертов (еще до Police) ему пришлось петь под дождем в плохо заземленный микрофон и с этого момента каждый выход на сцену для него что-то вроде молитвы. Живьем становится понятно, что, несмотря на собственный колбасный бизнес, виллу в Тоскане, квартиру в Лос-Анджелесе и общее благополучие, этот принцип остался с ним до сих пор. Как и привычка ставить себя в неудобное положение — тяга к эксперименту, иначе говоря. Дело в том, что изменения коснулись не только волос.
Эту часть тура «Symphonicties» Стинг проводит не с Лондонским королевским филармоническим оркестром, с которым приезжал в прошлый раз, а с местными коллективами — в Москве им стал Российский национальный оркестр.
Почему артист решил отказаться от ансамбля, который называл своей «самой большой группой», — бог весть. Однако одним из объяснений может быть то, что руководимый Стивеном Меркурио оркестр стал слишком уж джазовым — научился свинговать в нужных местах, подстраиваться под любимую Стингом полиритмию и таким образом перестал быть собственно симфоническим оркестром, которому такие ритмические изыски чужды. Так или иначе, теперь артисту и его музыкантам пришлось тяжелее, чем прошлой осенью: всего три дня репетиций с совсем новой группой. Труднее всех пришлось ритм-секции: барабанщик с басистом изо всех сил старались встроиться в непривычно ровный ритм, каждая сбивка грозила разрушить архитектуру песен. РНО играл то, что не столько сочинил, сколько написал Стинг, — усредненную партитуру. Дать себе волю удалось лишь раз. На «Russians» плечи скрипачек и виолончелистов наконец раззуделись, и «Романс» из «Поручика Киже» Сергея Прокофьева, реплика которого звучит в финале песни, был сыгран будто не на концерте британского классика, а на отчетном выступлении на Красной площади.
Недостатки исполнения струнных и духовых секций, впрочем, с лихвой компенсировал фронтмен и его постоянные спутники — вокалистка Джо Лори и гитарист Доминик Миллер.
Как эти двое танцевали во время исполнения панковой «Next To You» и ориентального хита «Desert Rose», действительно стоило видеть. Стинг тем временем чистейшим (в 59-то лет) голосом выпевал золотую коллекцию хитов, но делал это так артистично, что пожилые уже песни (некоторым из них уже больше 20 лет) оживали и молодели, а об их возрасте говорила только отточенность исполнения.
Финалом концерта стала спетая в акустике «Message In The Bottle», и та радость, с которой Стинг взялся за классическую вещь Police, давала надежду, что на этом этапе тура он завершит-таки затеянные поиски баланса между барочной изысканностью и своей обычной «сломанной музыкой». Равновесие это сейчас таково, что любой звезде, считающей себя достойной симфонического оркестра, стоит поучиться. Ну а сам Гордон Мэттью Самнер, хочется верить, вскоре возьмется за старое — любимую облупленную бас-гитару, написание новых песен и какую-нибудь совсем другую группу. Прошлые эксперименты с барокко на альбоме «Songs From The Labirynth», спешим напомнить, закончились реюнионом Police.
