Цивилизация
Если разобраться, то умеренно модные нынче концерты звезд с оркестром преследуют исключительно благую задачу – познакомить выросшую на Мадонне и Korn бестолочь со строгостью академической музыки, настоящей полифонией и т. д. На деле же все это (во всяком случае, в России) превращается в довольно элитный вариант досуга. Состоятельные господа выкладывают круглые суммы за престижные места в партере, порой забывая осведомиться, куда они, собственно, пришли.
Простой люд обычно заломленных за билеты цен не тянет при всем желании, однако на московском концерте Стинга любовь, очевидно, сотворила очередное чудо.
Несмотря на то что цены на последние билеты были взвинчены чуть даже выше допустимых пределов, оставалось их мало, но все желающие, кажется, смогли попасть в «Крокус Сити Холл», и настоящих поклонников тут было явно не меньше, чем мужчин, приехавших проветрить меха своих спутниц.
Когда зал заполнился до отказа, на сцену поднялись члены Королевского филармонического оркестра и дирижер Стивен Меркурио, а следом постоянный гитарист Стинга Доминик Миллер и ангажированные для этого тура басист, барабанщик и бэк-вокалистка.
Наличие неакадемической аккомпанирующей группы в этой истории действительно важно.
Дело в том, что выступавшего недавно с оркестром Сержа Танкяна, скажем, подвело именно отсутствие ритм-секции, а у сыгравшего в последний своей приезд в Челентано Майка Паттона напротив, музыканты играли так громко, что почти заглушали оркестр. Когда музыканты заиграли увертюру, которая плавно перешла в первую песню «If I Ever Lose My Faith In You», стало ясно, что баланс между электрическими и акустическими инструментами найден верно, пусть и на довольно тихом звуке, который публика немедленно перекричала.
Вой был вызван, разумеется, тем, что на первых аккордах на сцену под вой публики вышел Стинг.
Хлопнув дирижера по подставленной ладони, он запел так легко, что несведущему меломану было не догадаться о 17-летней выдержке этой вдохновенной композиции. То же касается и прочих номеров, вроде принесшей певцу популярность «Roxanne» или превратившейся в стандарт изысканного софт-рока «Shape Of My Heart».
Вообще программа представления, как уже писал «Парк культуры», примерно пополам состояла из классических номеров и менее очевидных композиций, давно дожидавшихся своего часа под софитами.
В результате концерт продолжался два отделения — два с половиной часа чистого времени, а стилистическое разнообразие не давало никому из присутствующих заскучать. В программе нашлось место босанове, ритм-н-блюзу («I Hung My Head»), белому регги (ноу-хау Стинга и Police), пост-панку и даже короткой вспышке панк-рока («Next To You»).
Эмоциональным же пиком стала песня «Russians», перед которой певец по бумажке прочитал: «Это песня о холодной войне. Понимаете?»
Услышав одобрение, оркестр неожиданно громко грянул сюиту из прокофьевских «Ромео и Джульетты», которая перешла в песню о том, что русские любят своих детей, а потом в пронзительнейшее соло на трубе.
Зачитанное по бумажке обращение к публике стало едва ли не единственными (не считая представления музыкантов) словами, сказанными Стингом. Музыкант привык общаться с публикой на ее языке (и активно практикует это на английском, испанском, французском и португальском) и с россиянами не говорил, кажется, только лишь по этой причине.
Поведение его красноречивее всяких слов свидетельствовало о расположении
– когда он заходился в очередном танце (как во время, например, «Desert Rose»), о недовольстве не могло быть и речи. Более того, несмотря на пафос всего мероприятия, по атмосфере происходящее больше напоминало квартирник, чем отчетный концерт корифея мировой эстрады. Способствовали этому и выходки музыкантов оркестра, то и дело пускавшихся в пляс, и то, с какой непосредственностью Стинг пару раз поправлял своего басиста.
Ближе к финалу пришло время редкостей.
Сперва певец нарядился в вампирский сюртук с кровавым подбоем для «Moon Over Bourbon Street», а следом пришло время бисайда с альбома «Sacred Love » «All Would Envy». С этой песней вышло забавно. На одном из прошлых концертов Стинг, представляя ее, говорил, мол, он гордится туром «Symphonicity» потому, что удалось достать из загашников совсем редкие вещи. Песня в несколько ироничном ключе рассказывает историю неравного брака – богатый старик и молодая девушка, и певец полушутя просил не ассоциировать его с героем песни. Однако ее заглавие («Все позавидуют» — англ. — ПК) отлично объясняло, почему Стинг поет ее с таким явным удовольствием. Два с половиной часа хитов, отличная форма и вновь подтвержденный статус одного из лучших британских композиторов – как не позавидовать?
