Цивилизация
Это г-н Цветков выступил со своим пластилиновым пафосом в газете «Версия». «Поедем на войну» называется статья, в которой он кратко (упомянув Платона, Жижека и Эволу) объяснил, что война — единственное средство против морщин, а способ разрушения не менее важен, чем способ созидания. Увы, гуманитарная мысль о важности разрушения не доведена до выводов, к концу статья сбилась на лирику в виде предложения, чьи сказуемое, дополнение и т. п. потеряны в экстазе: «Хрипло-эротичный зов смерти, которую можно выбрать добровольно раньше, чем она явится за тобой, устало скрюченным в стариковской постели».
Подзаголовок опуса: «Смерть, которую выбирают добровольно». Суицид, конечно, дело нежное и хозяйское, которому присущ драматизм рода «запомните нас молодыми и красивыми». Хотя и непонятно, зачем в таком случае кого-то непременно убивать.
В теле текста имеется мысль о том, что война монополизирована государством. Откуда выводится, что частное участие в боевых действиях есть факт личной доблести & самоопределения. Это вынуждает предположить, что автор расстроен тем, что некто не обращает на него внимания, отчего ему и хочется назло этому бессердечному папе еще и насмерть отморозить уши.
Но это дела пубертатные, а интереснее другое. Оригинальная мысль г-на Цветкова о том, что предпочтительнее умереть не «устало скрюченным», а более стильно, совпадает с логикой глянцевых журналов. Ну, эти их вечные опасения возраста, выражающиеся в пролонгации определения «девушка» к возрасту за тридцать, в именованиях стариками всех, кто не ходит в клубы и не делает еще чего-то по части шопинга и иного правильного потребления.
Да, такие ходы глянца могут быть учтены как чисто маркетинговые движения: надо консьюмить молодых — кто ж потребляет обостреннее, чем они? Но тут некоторая петля: во-первых, лица, позиционирующие себя в рамках этого маркетинга, начинают бояться выйти за рамки этого позиционирования, научаются бояться времени. Во-вторых, хотя осуществление данной консумации является профессиональной необходимостью для авторов соответствующих текстов, в текстах проглядывает честный ужас: авторам-то ведь тоже не сохраниться в ими же выставляемых пределах. Невроз тут уже не контролируется.
Скучно рассуждать о том, откуда он и почему, а вот связь антибуржуазного анархиста Цветкова и глянца уже любопытна до конструктивности: до 30 с небольшим читаешь журнал «Афиша», а после — ать-два на войну, красиво погибать в перестрелке с агентами глобализма, мстя им за повсеместное тиканье часов. Гармонично, так что и скрючишься — нет сомнений — радостно.
Разумеется, тут же возникает отрасль, вполне уместная для глянца: маркетинг правильной войны. Все оттачивают стиль милитари, тут же всякие прикольные винтовочки-пистолетики и проч. ассортимент товаров, присущих смерти, в стилистике между «Незабвенной» Ивлина Во и Клубом самоубийц с Банионисом и принцем Флоризелем. Все это уже есть. Лимонов как брэнд всегда тут, речевка «буду погибать молодым» существует лет десять — коммерческий успех неизбежен, пусть и в винтажном варианте. Довольны будут и турфирмы, они разовьют новые линии — по отправке на стильную войну и т. п. Будущее получит определенность, и жизнь сохранит свой смысл.
Но ладно, пусть они умрут красивыми, но все-таки совершенно не понятно, зачем при этом обязательно еще и кого-то убивать?
Раз уж имеется соответствующий потребительский спрос, можно сделать проще. Например, публичная эвтаназия всех желающих на Пушкинской площади — пусть они героически бьются в ходе удушения через повешение по пятницам в 20.30. Или пусть Путин (раз уж он не дал им смысла и перспектив) пишет им письма: «Дорогой Алексей Цветков! Я восхищен Вашим духовным мужеством. Не отчаивайтесь, дорогой друг, я думаю о Вас и помню о Вашей проблеме. Полагаю, все у Нас получится». К обитателям глянца это, конечно, относится тоже.
