Цивилизация
Мой отец листал толстый журнал,
Когда уже встать не мог,
Лишь обезболивающее глотал,
Курил и читал между строк.
А был бы жив — смеялись вдвоем:
У дипломатов скандал.
Зря теперь мы голландца несчастного бьем,
Ведь Геккерн навсегда удрал.
Голландский посланник барон Геккерн
Дантесу был как отец,
И как для Пушкина Анна Керн
Был для него Дантес.
А этого бедненького — за что?
Неужели за ЛГБТ?
А всего лишь за то, что у нас расчет
И сдача всегда в кулаке!
Прошло десять лет — так закончил поэт
Рассказ о болезни отца.
С промзоны ударил зеленый свет,
Ему осветив пол-лица.
