Цивилизация
Пять лет назад на саммите «G20» в австралийском Брисбене атмосфера вокруг российского лидера была совсем другая. Именно там австралийский премьер чуть ли не отказывался ему подавать руку, а напряженность чувствовалась во время всех контактов с западными лидерами. По сути тогда, серьезных двусторонних встреч с ними и не было. И все они говорили, что, мол, «никогда-никогда» ни о чем с нами говорить не будут, пока мы не изменим свое поведение. И это сильно походило если не на полный бойкот, то на попытку изолировать Россию и, главным образом, ее лидера. Из-за Крыма и Украины. Также тогда были еще свежи (саммит был в ноябре 2014 года) ужасающие подробности катастрофы малазийского «Боинга», сбитого в июле того года над Донбассом (среди погибших пассажиров были и австралийские граждане). Именно после того инцидента против России были введены наиболее жесткие санкции.
Однако теперь, хотя незадолго до саммита в Осаке расследователи опубликовали новые подробности — и обвинения в адрес конкретных граждан РФ — эта трагедия не нашла своего отражения в повестке. Расследование идет своим чередом, оно еще принесет, возможно, порцию неприятностей, однако мировая дипломатия — штука прагматичная. И она идет своим чередом.
В Великобритании тоже «не забыли-не простили» инцидент в Солсбери с отравлением Скрипалей. Однако уходящая премьер Тереза Мэй, хоть и с каменным лицом, но провела двустороннюю встречу с Путиным. И хотя формально на ней вроде бы говорили только о Солсбери, ясно, что сам факт ее проведения есть еще одно свидетельство того, что вечной вражды не бывает, жизнь и прагматика берет свое. И даже если очень хочется игнорировать страну и ее лидера, которого иначе как «авторитарным» на Западе не называют, то все равно как-то не получается.
А идущий на смену Мэй Борис Джонсон хотя и не скрывает своей язвительности в адрес российского лидера, но все равно считает нужным вступать с ним в публичный спор по поводу данного накануне саммита интервью The Financial Times, где Путин констатировал смерть либеральной идеи. Этому сюжету была посвящена лишь малая часть пространного интервью, однако именно ее — как наиболее «вирусную», якобы бросающую в общем вызов западной политической философии в целом — растиражировали все мировые СМИ. А Джонсон вступил в полемику с Путиным во многом для того, чтобы на его фоне укрепить собственные позиции в консервативной партии. Взял, так сказать, в «спарринг-партнеры».
Пора, похоже, уже перефразировать известное выражение таким образом: «На фоне Путина снимается семейство».
И вот уже та же западная пресса, с одной стороны, по инерции продолжает рисовать его как «мистера Зло», а с другой подхватывает его цитаты и обращает внимание даже на такие детали, как собственная кружка-термос, с которой российский президент явился на общие посиделки, как ходят демократично со своими кружками на лекции американские студенты. Офицеры из ФСО, наверное, усмехались, наблюдая такое «брендирование»: для них-то причины ходить со своей «тарой» и пить свои напитки, а не то, что нальют, выглядят гораздо прозаичнее.
На фоне этой кружки стало понятно, что Путин — это фактически бренд. И поймать волну популярности этого бренда постарались те, кто лучше всего понимает, что нынче берут, — китайцы. На одной из торговых платформ «кружка Путина» стала хитом продаж. А если покупают — значит, нравится.
И вот уже «душка» Трамп говорит о российском лидере после полуторачасовых переговоров как о «прекрасном парне», с которым он теперь-то уж точно поладит. Старина спецпрокурор Мюллер так ничего и не накопал на предмет его, Трампа, «сговора» с русскими, тема «вмешательства» уже сильно подтухла и уже не так возбуждает даже самых пассионарных «ястребов» в Вашингтоне. Как говорится, «светлая память» сенатору Маккейну. Вослед мини-саммита Трампа с Путиным конгресс не собрался спешно принимать новый санкционный закон, тональность гневных «филиппик» в адрес Москвы явно уже не та. Это еще, разумеется, не «оттепель» и не зарницы «перезагрузки». Но, как минимум, глухая, молчаливая констатация того, что курс, подпитывавшийся в том числе обидой демократов от проигранных президентских выборов, себя тактически исчерпал. И что дальше делать с этими русскими и их оказавшимся таким политически живучим президентом, не очень понятно.
В Осаке уже не было никаких больше «ультиматумов» по поводу Украины. Еще немного, и, видя нынешний паралич власти новоизбранного ее президента, стагнацию украинских реформ, на Западе, глядишь, начнут осторожно думать (про себя, конечно, не произнося вслух), а может эти русские были не так уж не правы в отношении этой страны в 2014 году? Во всяком случае, стремление забыть этот кризис, а заодно и про всю Украину и перевернуть страницу — будет нарастать во многих западных столицах.
А маски «Путина» будут пользоваться все большей популярностью в сувенирных магазинах на том же Западе. Наряду с масками Кейт Миддлтон, Лионеля Месси, ну и Трампа, конечно. В этом смысле «капитализация» «бренда Путин» растет.
И вот уже президент Макрон говорит о надобности строить новую архитектуру безопасности вместе с Россией. А германский канцлер отстояла от лоббистов американского СПГ газопровод «Северный поток — 2», потому что без российского газа нечем греться и понятно, что в России под давлением санкций не произошло никакой катастрофы. Правда, внутри страны многое шевелится только из-под пинка президента, а оглянуться раздувшемуся госаппарату больше не на кого — преемника-то нет.
