Цивилизация
Объяснение неблагоприятным демографическим тенденциям все то же, что и десять, и двадцать лет назад – последствия войны, которая бьет нас своими демографическим волнами спада уже более полусотни лет. Вот настиг очередной (в детородный возраст вступило малочисленное поколение начала 90-х). По словам Голиковой, в частности,
последние восемь месяцев прослеживается тенденция заметной естественной убыли населения: с начала года численность россиян сократилась на 91,9 тыс. человек, а с августа 2018 года — на 170,5 тыс. человек. Это население небольшого города.
Снижение численности населения по итогам года (минувшего) произошло впервые за последние 10 лет, мигранты его не перекрывают.
Рост смертности зафиксирован в 32 регионах страны, причем ее уровень среди сельских жителей на 14% выше смертности городских. Противореча представлениям о чистом воздухе и не порушенной экологии, сельские жители у нас вообще живут на 2 года меньше, чем городские. Это говорит, прежде всего, о том, что чистый воздух и экологию «перебивает» бедность и низкое качество сельской жизни. То есть причины – сугубо социально-экономические.
При этом выправлению демографической ситуации в целом не помогают ни четырехкратное (с начала века) снижение материнской смертности – а по этому показателю России уже практически нечего улучшать, — ни даже некоторое снижение смертности от алкоголя.
Повысить рождаемость в разы в обозримом будущем не получится. Несмотря на все меры стимулирования, материнский капитал (уже заговорили о том, чтобы выдавать его на рождение даже первого ребенка) и налоговые льготы многодетным. Причина – тоже проста, как палка: все женщины, которые могут рожать, сами уже родились. Их примерно 35 миллионов. Кто-то из них решится под впечатлением заботы государства и стремясь получить материнский капитал, родить еще одного ребенка. Но кардинально это картины не исправит.
Больше женщин детородного возраста из числа граждан России не предвидится, если только к нам не хлынут толпы детородных женщин-мигрантов. Что тоже вариант решения демографической проблемы. Как и всякая квотируемая-регулируемая (желательно) иммиграция.
Впрочем, основных методов улучшения демографической ситуации в природе существует ровно два: это все же стимулирование рождаемости у тех, кто может рожать, и снижение смертности во всех категориях населения, особенно у тех, где эта смертность повышенная.
Несмотря на то, что ресурсов для «взрывного» повышения рождаемости в стране нет, некоторые возможности все же имеются. Но чиновники в основном их видят несколько однобоко. Вот, например, Голикова призывает «стимулировать первые рождения, чтобы женщины не боялись рожать в молодом возрасте». По ее словам, преимущественный возраст первых рождений для матерей сейчас составляет 25–34 года, и это сокращает возможности рождения вторых и третьих детей.
«Не бояться рожать» в данном случае – это пытаться идти против всех трендов, характерных для более-менее развитых стран, где женщины стремятся получить образование, сделать (или начать делать) карьеру, а уж потом решаются заводить детей. Во всем мире, кроме самых нищих стран, женщины рожают теперь позже, а количество рождений на одну мать сокращается. Ранние рождения, как и многодетность – это, как правило, признак аграрного общества, в котором дети рассматривались как форма «соцобеспечения» родителей в старости. А также дополнительные рабочие руки.
При том, что в нашей стране рождение ребенка (что раннего, что позднего), как правило, резко опускает эту семью и тем более мать-одиночку вниз на несколько ступеней материального благополучия. Подчас – практически в бедность и нищету. При том что «стоимость» воспитания детей неуклонно растет. Образование и медицина, в отличие от советских времен, на практике стали платными и все время дорожают, жилищный вопрос в стране до конца так и не решен, система социальной помощи, оставшаяся с советского времени, фактически развалена. Качество медицины, скажем, мягко, оставляет желать лучшего. Системы дошкольного воспитания, особенно ясли, по-прежнему в дефиците (при падающей рождаемости!)
Предлагаемые сейчас отдельные меры стимулирования рождаемости могут дать некоторый эффект (как в свое время материнский капитал), но очень ограниченный. Вообще доминирующее среди наших чиновников и у руководства страны представление о том, что наши люди «будут рожать за деньги» — есть сильное упрощение. Деньги – это лишь часть проблемы.
Дети рождаются там, где царит атмосфера социального оптимизма и уверенности в завтрашнем дне, где на национальном уровне нет страха перед будущим, будь то война, безработица или социальные катаклизмы.
В стране надо создавать атмосферу «дружественную семьям и детям», включая заботу о качестве образования, доступности медицинской помощи, безопасности в городах и на улицах, комфортности среды обитания. Экологии, наконец. С которой (но не только с ней, а вообще с характером современной жизни), например, тесно связана такая проблема, как падение качества спермы, — ведь для рождения ребенка нужно еще и участие мужской половины (даже в случае с ЭКО).
Это тоже глобальная проблема. Обсуждения которой мы пока не слышали на государственном уровне (скажем, во время правительственного часа в Думе было бы любопытно посмотреть на реакцию депутатов).
Ну так вот, количество сперматозоидов у мужчин из «развитого Севера» за последние 40 лет уменьшилось на 52,4% (упав с 99 до 47 млн/мл, данные Американского общества андрологов). Это напрямую сказывается на способности зачать ребенка, даже когда его хотят завести. По данным Всемирной организации здравоохранения, у мужчин с концентрацией сперматозоидов менее 40 млн/мл шансы зачать ребенка ограничены, а при концентрации менее 15 млн/мл естественное зачатие вообще невозможно. При том что экстракорпоральное оплодотворение у нас по-прежнему является мало кому доступной процедурой.
По идее, на эту тему нужны общероссийские исследования по регионам, выявление корреляции с экологической и социальной ситуацией (являющейся причиной стрессов). И возможно даже включение этого показателя мужского здоровья (как бы не показалось это смешным) в перечень критериев оценки качества работы регионального начальства.
Но это лишь один из показателей мужского здоровья. Слабость которого в нашей стране – одна из причин высокой смертности. Тут мы подходим ко второму важному средству улучшения демографической ситуации — снижению смертности. Во всем мире мужчины, как правило, живут меньше женщин. Но в нашей стране этот разрыв достигает чудовищных размеров в 12 лет. И если по таким показателям, как уровень социально-экономического развития, степень урбанизации, уровень образованности, мы принадлежим к относительно развитым странам (с низким уровнем рождаемости), то по уровню смертности, прежде всего, среди мужчин мы находимся на уровне стран Третьего мира.
Причин тому множество, они касаются отчасти и женщин. У нас по-прежнему высокий уровень алкогольной, а теперь еще и наркотической зависимости, высокий уровень (хотя он заметно снижается в последние годы) аварийности на дорогах.
Низкое качество медицины в целом и ее доступности, в частности. Низкое качество потребляемых продуктов и почти полное отсутствие на массовом уровне представлений о правильном питании, а также здоровом образе жизни на фоне неготовности следовать такому образу жизни. Доля курящего населения хотя и снизилась, составляет чудовищные для развитых стран почти 30% населения. В нашей стране вовсю свирепствует (с интенсивностью малоразвитых стран Африки), хотя практически полностью замалчивается на официальном уровне, эпидемия СПИДа, на фоне сокращения ассигнований на борьбу с ней. У нас высокий для Европы уровень убийств и самое высокое тюремное население (418 на 100 тыс. населения при среднеевропейском уровне 102). Преимущественно мужское. Уровень смертности в местах лишения свободы у нас тоже самый высокий в Европе. В том числе от таких болезней-спутников бедности и нищеты, как туберкулез.
В принципе, уже в мире есть антропологи-футуристы, которые предсказывают, что через какое-то количество (сотен) лет человеческий род вполне может стать однополым, обходясь без мужских особей вовсе. Однако дело это долгое, и до тех счастливых времен наша страна, считающаяся страной «женской» (в силу той особой роли, которую в ней играют в ней женщины), может просто не дожить естественным образом, поскольку все ее коренное население вымрет.
Единственный «плюс» в плохой демографии в том, что повышение среднего возраста жителей способствует снижению рисков социальных волнений. Бунтовать склонны больше молодые, чем пожилые. Молодые скорее уедут туда, где лучше жить. Великая русская революция случилась тогда, когда средний возраст жителей Российской Империи был около 18 лет. Сейчас – почти 40 лет. Мы стареющая нация. И пока – вымирающая. Нужен драйв, гормональный всплеск. А его нет.
