Цивилизация
Илон Маск сразу же заявил, что это революция в космической отрасли. В данном случае это заявление не стоит списывать на эпатаж известного своей эксцентричностью миллиардера. Стоимость первой ступени, которую теперь можно использовать многократно, обычно составляет порядка 70% стоимости всего запуска. Значит, теперь меняется вся экономика ракетных пусков. До сих пор все элементы почти любой ракеты в мире неизменно сгорали в плотных слоях атмосферы.
SpaceX — частная компания. Ей теперь платит за вывод своих спутников главная государственная структура США по освоению космического пространства — NASA. То есть в Штатах государство не тормозит развитие космической отрасли бюрократическими барьерами, не придумывает для нее новые ограничения из высших соображений безопасности. Наоборот, отдает свои заказы более успешным, динамичным, амбициозным и эффективным частным компаниям.
Никто не боится, что Маск, несмотря на ряд неудачных пусков, подмешает в топливо какую-нибудь гадость или недостаточно внимательно проверит качество ракетного двигателя.
На запуск уже отреагировали в Кремле. Общий посыл: мы не хуже. «За технологическими прорывами следят очень внимательно и в Кремле, и в профильных ведомствах. Развитие таких технологий будет приниматься во внимание и специалистами нашей космической отрасли», — заявил журналистам Песков. Он признал, что «Роскосмос» находится в стадии реорганизации, но в итоге был оптимистичен: «Это конкуренция, достаточно жесткая. У нас есть все основания полагать, что мы достойно можем принимать участие в этой конкуренции».
Тем не менее, пока Маск запускает ракеты с использованной первой ступенью и объявляет о революции в космонавтике, «русский космос» живет совершенно другими новостями.
Генеральный директор химкинского НПО «Энергомаш» Игорь Арбузов рассказывает в интервью настоящий триллер о том, как 70 двигателей для российской ракеты «Протон-М» оказались непригодными из-за халатности, из-за чего в январе пришлось отзывать все такие двигатели, выпущенные Воронежским механическим заводом. По версии Арбузова, хотя на этом предприятии в свое время выявили недостачу партии одной из марок припоя, группа товарищей дружно подписала акты списания и не стала вникать, куда девался списанный припой нужной марки. Причем это было ясно еще в 2015 году и можно было не допустить, чтобы дефектные двигатели продолжали клепать и дальше.
Немудрено, что в нашей стране падает не только качество, но и количество запусков.
В 2016 году Россия откатилась аж на третье место с 18 запусками, уступив не только США (20), но и, впервые, Китаю (19).
Конечно, можно говорить о серьезной разнице в финансировании космоса государством: на развитие космоса в России на 2015–2025 годы выделили $21,5 млрд. Для сравнения: бюджет NASA только в 2016 году составлял $19,3.
Однако дело не деньгах, а в состоянии производства. В компетентности и честности людей, принимающих решения. В правилах игры. На «ура-патриотизме» ракеты не летают — им требуется совсем другое топливо.
Мы, первопроходцы в космосе, не можем вернуться даже на советский уровень. Престиж космонавтики в обществе упал. Теперь покорение космоса больше не значится в перечне пропагандистских трюков, которыми государство завораживает население.
Конечно, у нас все еще есть хорошие ракетные двигатели, качественные научные разработки. К слову, США до сих пор покупают у России ракетные двигатели РД-180 и РД-181. Ни санкции, ни плохие отношения между странами не мешают. Но то, что произошло в Воронеже, — не случайный эксцесс исполнителя, а показатель системного кризиса. Космонавтика ничем не отличается у нас от строительства или пищепрома, воровство и коррупция есть везде. Но в ракетной отрасли они приводят к буквальным катастрофам и непреодолимому отставанию от конкурентов. Одна из причин — попытки все отдать на откуп государству и госкорпорациям.
Государство дает деньги, при этом колоссальные суммы просто разворовываются, а остальные используются, мягко говоря, не очень эффективно.
«Роскосмос» попадает в поле зрения СМИ либо после очередного неудачного пуска, либо как фигурант криминальной хроники. Например, недавно вся страна узнала, как в камере СИЗО был найден мертвым с тремя ножевыми ранениями бывший исполнительный директор «Роскосмоса» Владимир Евдокимов. Причем тех, кто разбирался в этой истории, больше удивило даже не само убийство, а то, почему по столь громкому уголовному делу сидел один Евдокимов.
Еще один яркий пример состояния космической отрасли — история суда «Роскосмоса» с учеными Института космических исследований РАН. По вине бюрократов «Роскосмоса» были сорваны работы российских ученых по международным космическим проектам, и «Роскосмос» же за это их собирался штрафовать. А в космическом бизнесе репутация страны важна, пожалуй, как ни в каком другом.
Строительство первого в России космодрома Восточный, который сам президент публично называл главной стройкой страны, сопровождалось скандалами, которые были бы более уместны на какой-нибудь сомнительной частной стройке. Тут и невыплата зарплат строителям, и разорение фирм-подрядчиков, и воровство в космических масштабах. С грехом пополам построили первую очередь космодрома и совершили с него первый пуск в апреле 2016 года. Теперь еще неизвестно, сколько лет будем достраивать.
Не случайно обычно излучающий публичный оптимизм в запредельных дозах куратор космической отрасли в правительстве вице-премьер Дмитрий Рогозин в мае 2016 года заявил: «Мы сегодня в космической отрасли отстаем от американцев в девять раз. А все наши амбициозные проекты говорят о том, что мы должны повысить эту производительность в полтора раза. Ну, повысим в полтора раза, но все равно их не догоним никогда».
Тогда же Рогозин произнес слова, которые сегодня кажутся пророческими: «Так и будем потом смотреть за новостями NASA или Илона Маска и облизываться, объяснять себе, почему нам это не надо — то, что они делают».
