Цивилизация
На сайте Российского военно-исторического общества (РВИО) подробно изложены вехи кампании по установке памятника Крестителю Руси на Воробьевых горах. Идею предложила инициативная группа, в состав которой вошли, цитируя первоисточник: «архимандрит Тихон (Шевкунов), «Хирург» (Александр Залдастанов, «Ночные волки»), историк Алексей Новоточинов, представители искусства и науки».
РВИО, которое возглавляет министр культуры Владимир Мединский, идею поддержало, пообещав помочь со сбором «народных пожертвований» на благое дело: около 150 млн руб. на сам монумент и больше 400 млн – на укрепление склона Воробьевых гор. Тем более что народ в попечительском совете РВИО подобрался не бедный и со связями: Рогозин, Шойгу, Якунин, Вексельберг, Евтушенков и многие другие.
На конкурсе из 10 представленных проектов комиссией под председательством архимандрита Тихона был выбран проект Салавата Щербакова – князь, стоящий на постаменте высотой с четырехэтажный дом.
Выше киевского Владимира на Днепре, что, видимо, в данный исторический момент было немаловажно.
Это – самый масштабный проект из последних работ скульптора, который давно специализируется на монументальной пропаганде. Так, в прошлом году президент России с патриархом Кириллом один за другим открыли в Александровском саду два памятника авторства Щербакова – сначала патриарху Гермогену, позже – императору Александру I. Против них, правда, никто не протестовал, а вот проект святого Владимира, который по высоте обещал соперничать со шпилем МГУ, вызвал многочисленные протестные письма и петиции.
Геологи сразу напомнили про оползневую опасность смотровой площадки МГУ, философы удивились синергии храма науки и фигуры святого в одном, так сказать, ансамбле, но комиссия по монументальному искусству Мосгордумы проект одобрила без дополнительных философских и геологических изысканий. Что объяснимо в современной России, если вспомнить состав попечительского совета РВИО.
Но законы природы, в отличие от человеческих законов и общественных петиций, трудно игнорировать.
Возможно, кто-то из серьезных ученых все-таки смог достучаться до ответственных за сакральный проект, в красках описав им картину торжественного сползания Владимира в обрыв.
И встала перед глазами уважаемых членов исторического общества картина, от которой их бросило в дрожь: величественный символ, скрепа прошлого с настоящим обреченно сползает по склону. И ничто не может ее остановить – слишком тяжела. И приближается вода.
И на вопрос иностранных журналистов «Что стало с Владимиром?» всплывает из подсознания один ответ: «Он утонул».
А монумент, тем временем оказавшийся в воде, несет течением до водоотводного канала, где натыкается он на церетелевского Петра. И организуется спасательная операция по подъему Владимира из глубин московских вод, и происходит все это на глазах у тысяч жителей и гостей столицы.
И чтобы все-таки победить природу, подложившую такую свинью авторам красивой идеи, придется закатать в асфальт и бетон все Воробьевы горы, превратив их в более мощное основание для Владимира. То есть буквально забетонировать место, чтобы возвышался Владимир отныне и на века над всей Русью и озарял ее будущее.
Но, слава богу, этот сценарий, кажется, можно еще остановить, прислушавшись к доводам профессиональных экспертов и подобрав князю другое место. А заодно вынести из этой истории простой урок, что масштабы – далеко не всегда синоним величия. Тяга к гигантомании оборачивается едва не эсхатологическими последствиями и вынуждает мучительно корректировать блистательные замыслы.
Так бывает и в жизни: плохо просчитанные, продавленные властным ресурсом без опоры на опыт и законы проекты часто оборачиваются совсем не теми результатами, которых ждали и о которых громко заявляли.
История с Владимиром лишний раз напомнила всем, как важно соотносить обещания с возможностями, а планы – с ценой их реализации. Просчитывать, чем обернется то или иное действие и какие угрозы оно несет в себе изначально. Для собственной репутации, для людей, для бюджета, для природы – в общем, для общего будущего.
