Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Чеченские уроки для Донбасса

Почему Россия потеряла чувство страха перед войной

За 20 лет после начала первой чеченской военной кампании, сыгравшей важную роль в российской истории, наша политическая реальность изменилась кардинальным образом. Сегодня страна снова балансирует на грани большой войны, но пугает это ее значительно меньше.

11 декабря 1994 года президент Российской Федерации Борис Ельцин подписал указ №2169 «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». Этот документ стал формальной точкой отсчета чеченской войны, хотя боевые действия на территории республики к тому времени шли около трех лет.

Россия, вводя войска в Чечню, пыталась не допустить провозглашения ее независимости. О том, что собой представляла подготовка к той войне, говорят хотя бы два факта. Министр обороны Павел Грачев обещал взять Грозный штурмом за два дня, а в итоге это удалось сделать только через три месяца. А генерал Эдуард Воробьев публично отказался возглавить операцию российских войск в Чечне из-за ее неподготовленности и уволился из армии.

Сама война по факту продлилась без малого шесть лет. А нынешний президент России Владимир Путин свой первый высокий рейтинг заработал на том, что сумел ее закончить,

поскольку к началу 2000-х российское общество категорически устало от этой перманентной войны без видимых результатов.

Итоги двух чеченских кампаний и локальных контртеррористических операций на территории республики, продолжавшихся в первой половине 2000-х годов, неоднозначны. Безусловно, сегодня Чечня — абсолютно лояльная центру территория, обеспечивающая победу на всех выборах представителям российской власти с почти 100-процентным результатом. Там нет войны, налаживается мирная жизнь, хотя по-прежнему самая большая в России безработица.

С другой стороны, Чечня — это территория, живущая по своим законам на полностью российском федеральном обеспечении. Причем нет оснований полагать, что стабилизация там окончательная, о чем напомнило недавнее внезапное проникновение в Грозный десятков боевиков в ночь на 4 декабря. К тому же в Чечне в результате двух войн почти не осталось русских, которые жили там долгие десятилетия.

Уроки чеченской войны приобретают особый смысл для российского государства и общества именно сейчас потому, что мы уже полгода балансируем на пороге новой войны: пусть пока бои идут не на нашей территории, а на территории соседнего государства.

В Чечне мы, пусть и неумело, пытались не допустить образования долговременного очага сепаратизма, нестабильности, криминала и терроризма. Сегодня в Донбассе, по сути, подобная «черная дыра» создается вновь. И почему-то Россию и ее жителей это пока не пугает.

Из-за первой чеченской войны, сопровождавшейся экономическими потрясениями и ставшей одной из причин экономического кризиса 1998 года, первый президент России Борис Ельцин потерял поддержку преданного электората, этой войны не желавшего и не одобрявшего. И не приобрел поддержки другого, патриотически настроенного электората, потому что война велась бездарно и стала казаться бесконечной.

Популярность Ельцина по мере продолжения войны в Чечне катастрофически падала. Сейчас рейтинг Путина «на военных настроениях» только растет.

Понятно, что главный рост в первую очередь произошел благодаря быстрому и бескровному присоединению Крыма. Но теперь, на фоне санкций, экономического кризиса и неясности ситуации вокруг проекта «Новороссия» этот рейтинг, вероятно, будут пытаться поддерживать в том числе с помощью идеи национальной мобилизации перед лицом многочисленных внешних врагов. На логике, пусть и не совсем беспричинной, «не мы воюем с Украиной — с нами воюет Запад».

…Тогда общество, хорошо помнившее Афганистан, шокированное грузами-200 из Чечни, танками у Белого дома в августе 1991-го и октябре 1993-го, экономическими потрясениями от распада СССР и болезненных рыночных реформ, в итоге категорически не захотело войны. В конце 90-х значительная часть россиян вообще была не против отделения Чечни. Считая, что сохранить жизнь родных и близких, которых в любой момент могут отправить в смертельно опасную командировку на войну, гораздо дороже и важнее, чем любой ценой держать в составе России мятежную территорию.

Относительно сытые, стабильные и мирные нулевые, похоже, притупили страх российского общества перед войной.

Пятидневная война с Грузией в августе 2008 года оказалась маленькой, быстрой и победоносной, а потому тоже не стала для общества антивоенной прививкой. Даже напротив, лишь разожгла те настроения гордости за «встающую с колен державу», которые в полной мере проявились в реакции большинства россиян на присоединение Крыма и первые месяцы начала реализации проекта «Новороссия» в Донбассе.

Реванш за «проигрыш» «холодной войны» и распад СССР стал казаться нации вполне возможным.

Мы не боимся увязнуть в Донбассе. Хотя это противостояние уже явно не похоже на блицкриг и никакого содержательного решения проблемы не просматривается. Донбасс вполне способен стать зоной затяжного вооруженного конфликта прямо у наших границ со всеми вытекающими последствиями — от экспорта боевиков до необходимости содержать миллионы людей в чужой стране за свой счет. Ведь Украина обеспечивать территории ДНР и ЛНР наотрез отказалась.

И если в этой войне будет гибнуть все больше россиян, пусть даже добровольцев или «заблудившихся десантников», утаивать эти жертвы от общества станет все сложнее. Люди нигде и никогда не хотят платить своими жизнями и жизнями близких за непонятные им цели.

Пока наше отношение к войне, санкциям против России, экономическому кризису определяется доверием к официальной точке зрения власти: большинство россиян все еще успокаиваются тем, что и война не у нас, и мы в ней вроде не участвуем.

Однако уже есть признаки того, что общество начинает приобретать потерянное на крымской эйфории чувство опасности. Курс рубля и инфляция постепенно делают свое дело. Люди активно скупают товары первой необходимости и дорогие автомобили — в зависимости от уровня доходов. Согласно недавнему опросу Левада-центра, 56% россиян считают, что экономические проблемы в стране начались после присоединения Крыма, а 61% видят признаки кризиса в стране.

Один из главных уроков первой чеченской состоит в том, что любая война должна рано или поздно закончиться. Что худой мир все равно лучше. И что любой рейтинг, сделанный даже на восстановлении попранной гордости с помощью «маленькой победоносной войны», неизбежно падает, когда война перестает быть маленькой и не становится победоносной.

Новости и материалы
51-летняя София Вергара пришла на премьеру в «голом» корсете
Собчак прошлась по внешности жены миллиардера Лебедева, показывающей целлюлит и неудачные фото
Польша и Украина нашли решение по торговле сельхозпродукцией
Группа «Комсомольск» прекратила концертную деятельность
Суд рассмотрит иск к режиссеру Федору Бондарчуку о разделе имущества в апреле
В Петербурге показали цепь, на которой отец держал дочь
Стало известно о серьезной проблеме в мировой нефтеперерабатывающей отрасли
Токаев заявил о планах всех лидеров стран ШОС посетить саммит в Астане
Украинский легион «Свобода России»* заявил о гибели перебежчика
В Дептрансе придумали, как бороться с нарушениями курьеров на велосипедах
Обвиняемый в нападении на «Крокус» Исроил Исломов обжаловал свой арест
Клуб КХЛ уволил всех тренеров
Игорь Крутой озвучил даты проведения юбилейной «Новой волны»
Еще один фигурант дела о теракте в «Крокусе» обжаловал арест
В МВД Тувы назвали благополучной семью школьницы, предложившей незнакомцу совершить теракт
В «Роскосмосе» назвали дату запуска спутника зондирования Земли
Аспирин может усугублять проблемы с дыханием, рассказала врач
Жители Харькова сообщили об очередных взрывах
Все новости