Цивилизация
Евгений Ройзман официально утвержден екатеринбургским горизбиркомом в роли победителя на выборах мэра главного города Свердловской области. Однако, несмотря на достаточно уверенный результат голосования, в общем-то ясно, что борьба за власть в Екатеринбурге продолжится. Силовые структуры будут и дальше предъявлять претензии к самому Ройзману, его подруге Аксане Пановой и другим его сторонникам.
Более того, совершенно не факт, что итоги выборов положительно скажутся на жизнедеятельности города. Противодействие избранному мэру вполне может проявиться как в городской думе, в которой, пока Ройзман побеждал кандидата от партии власти, «Единая Россия» получила 21 мандат из 36, и еще менее приятным образом — в управленческих и финансовых взаимоотношениях с областной верхушкой. Этому есть целый ряд причин, некоторые из которых уникальны именно в случае с Ройзманом, а некоторые отражают весьма распространенную в системе управления Россией практику.
Приход к административным рычагам персон, которых номенклатура воспринимает как чужаков, не раз оборачивался проблемами. Из последних громких примеров — ситуация в Ярославле, где избранный мэр Урлашов после периода открытой борьбы с местным истеблишментом оказался в тюрьме. Но на самом деле таких примеров достаточно, и, как правило, несистемного человека выбрасывают из власти (причем любого уровня) просто за счет особенностей властной вертикали.
Управленческие структуры нижнего уровня не могут решать повседневные вопросы при враждебности более высокого уровня начальственной иерархии. Это, естественно, подается начальством как неспособность «политиканов» к практической работе.
То, что в случае с Ройзманом это так же верно, как и в других случаях, отягощается еще и спецификой городского устройства, в котором пост главы города является в значительной мере представительским, а за должность сити-менеджера, занимающегося практическими вопросами, уже идет и, вероятно, продолжится аппаратная борьба. Это ставит победителя выборов в тем более двусмысленную позицию, потому что его полномочия позволяют ему делать политические заявления, но не освобождают от ответственности за состояние инфраструктуры, контроля над которой он в значительной мере лишен.
Однако попытка «вынуть» политику из системы управления, кажется, все в большей мере дает сбой. Да, множество ответственных товарищей во главе с президентом Путиным продолжает публично настаивать на том, что претендующий на кресло начальника должен быть управленцем, хозяйственником, но никак не политиком. Но проблема в том, что сфера политики в результате многочисленных провалов системы расширяется на глазах. В конце концов, тот же Ройзман, несмотря на то что шел на выборы от «Гражданской платформы» — то есть партии, декларирующей либеральную повестку дня, — вовсе не с помощью этой платформы получил свои голоса.
Избиратели делали выбор не за кандидата, рассуждающего о правах человека, свободе слова и независимости суда, а за известного своей многолетней громкой деятельностью борца с наркоманией, делающего в этой борьбе этнический акцент и привлекающего внимание к коррупции в рядах «крышующих» наркотрафик правоохранительных органов. Хороша ли эта его повестка дня или нет, она явно носит не привычный общеполитический, а специальный характер. И, тем не менее, побуждает людей именно к политическому выбору.
Точно так же, как провалы в правоохранительной деятельности в итоге превращают активистов, выступающих против преступности, в противников системы, сами пороки хозяйственного устройства, все уровни которого заполняют «проверенные управленцы», способны сделать политическими и вопросы канализации, и вопросы подвоза хлеба, и вопросы финансирования школ и больниц. Нежелание предоставить политическому возможность сыграть свою роль в обществе в конечном итоге превращает в политическое всю повседневную жизнь.
Выясняется, что не важно, как называется та или иная партия, потому что в действительности есть только партия начальства, в чьих интересах — не допустить в свои кабинеты посторонних.
