Цивилизация
Прекращение огня между Израилем и Газой достигнуто в результате египетского посредничества. Гарантом соглашения провозглашен Египет. И дальнейшие переговоры стороны обещают вести через Египет. В этом, пожалуй, и заключается главный итог восьмидневной войны.
Египет и при режиме Мубарака пытался посредничать между палестинцами и израильтянами. Но делал это скрытно, и получалось у него плохо. Особенно после того, как в Газе захватили власть исламисты ХАМАС, ненавидевшие египетских автократов и ориентированные на исламско-революционный режим Ирана и его местную клиентуру вроде ливанской «Хезболлах».
После «арабской весны» и избрания египетским президентом Мухаммеда Мурси, выходца из «Братьев-мусульман» (организация запрещена в России), ХАМАС обрела в Каире идейно близких партнеров. Да таких, с которыми Израиль и не очень твердо знающие, что ему посоветовать, Соединенные Штаты предпочли отношений не обострять и поискать общий язык. И президент Мурси, решив продемонстрировать свою умеренную позицию, сформулировал что-то вроде компромисса — неизвестно, насколько прочного.
Газа сейчас шумно празднует победу. Это дань местному обычаю — каждое военное столкновение трактовать как триумф над «сионистским врагом». В реальности зафиксировано что-то похожее на ничью.
Стороны обещают прекратить взаимные атаки, а это означает, что ХАМАС придется на какое-то время свести к минимуму привычные ракетные обстрелы израильской территории. А Израиль хоть и отказался снять экономическую блокаду с Газы, но согласился смягчить ее по нескольким пунктам.
Значит ли это, что «Облачный столп» хоть немного приблизил стороны к миру? Нет. Палестинская автономия географически разделена на две части, все сильнее отдаляющиеся друг от друга в политическом и организационном смысле, — на Западный берег, управляемый более-менее светской ФАТХ, и Газу, захваченную исламистской ХАМАС.
Израильские власти и правящая на Западном берегу ФАТХ хотя и с оговорками, но признают взаимное право на государственное существование, и мирные переговоры между ними поэтому возможны. Сюжетом переговоров является прагматический спор, кому какие земли должны принадлежать. А ХАМАС своей священной целью провозглашает ликвидацию Израиля и сегодня стоит на этом так же твердо, как всегда стояла.
Что же до дискуссий о каких-либо конкретных землях, то их тут как раз быть и не может, поскольку еще семь лет назад Израиль вывел из Газы свои войска и поселенцев, отгородился от нее стеной и сильнее всего просто хотел бы о ней забыть. Но ракетные обстрелы, устраиваемые с 2001 года, не дают это сделать.
Ответом помимо воздушных и реже наземных атак стала израильская блокада Газы. Это словосочетание превратилось в устойчивую формулу международного политического обихода. Хотя на деле это не совсем блокада, поскольку перекрывает ввоз хоть и многих, но не любых товаров, а только тех, которые теоретически могут быть использованы для военных целей. И она к тому же не только израильская, поскольку Газа граничит также и с Египтом, без содействия которого никакая блокада вообще не была бы возможна. Пропускать оружие для боевиков ХАМАС и тем самым стимулировать военные действия поблизости от своих синайских курортов Египет не очень рвется и сейчас. Но оприходовать Газу политически, раз уж для этого созрели предпосылки с обеих сторон, он, похоже, не прочь. А предпосылки налицо.
В отличие от Западного берега с его небогатой, но реально работающей экономикой и плотной, но все же не более густой, чем в соседнем Израиле, заселенностью Газа превращается в особое и даже уникальное образование. Некоторые эксперты даже говорят о внезапно возникшем новом ближневосточном народе.
Один из самых или даже самый высокий в мире естественный прирост населения: каждые 20 лет число жителей удваивается. На клочке земли размером меньше Сингапура живет уже полтора миллиона человек. Только Сингапур — одно из богатейших государств мира, а Газа существует на субсидии, напрямую или через ООН направляемые западными странами. Каждый второй здешний житель младше 18 лет. Каждый третий взрослый — безработный.
Экстремизм — воздух, которым тут дышат. Он порождается самим укладом жизни — безысходной, но благодаря внешней помощи не голодной, в которой тон задает праздная и полная энергии молодежь. И этот же уклад, демонстративно игнорирующий благие наставления экономических спонсоров, заставляет искать и находить спонсоров политико-идеологических и военных. Без них Газе не обойтись.
До «арабской весны» в этой роли выступал Иран. Официальный Тегеран и сегодня очень старается прописаться в лагере победителей восьмидневной войны, напоминая, что ракеты, долетевшие до Тель-Авива, были иранского происхождения. Но политическая карта Ближнего Востока меняется. ХАМАС отдаляется от вчерашних друзей, от Тегерана, от асадовского Дамаска, от «Хезболлах» и тянется к Каиру.
Постреволюционный Египет определенно стремится стать ближневосточным гегемоном, обзаводится вассалами и нащупывает новый стиль отношений с малыми и большими, с ближними и дальними игроками региона. Роль внешних центров влияния, привыкших решать судьбы Ближнего Востока, будь то Америка, Евросоюз или Россия, хоть и остается заметной, но явно идет на убыль. Они не поспевают за здешними событиями и все чаще просто плывут по течению. В большой ближневосточной игре главную роль предстоит теперь исполнять державам самого этого региона.
Новые расклады и новые альянсы еще не устоялись, и трудно предвидеть, какими они будут в случае полномасштабного кризиса вокруг Ирана. А вероятность такого кризиса после войны Израиль — Газа никак не уменьшилась, возможно, даже выросла.
Эффективность новой израильской системы ПРО «Железный купол» ослабляла стимулы для наземного вторжения израильтян в Газу.
Но укрепившаяся вера в собственную способность отразить ракетные атаки «Хезболлах» и других возможных друзей Ирана по периметру израильских границ может теперь облегчить решение о бомбардировке иранских ядерных объектов. При всем желании смотреть вперед с оптимизмом вероятность, что состоявшееся прекращение огня откроет эру мирного сотрудничества вчерашних врагов, невелика.
Режим ХАМАС в Газе укрепил свою независимость от режима ФАТХ на Западном берегу, а курс, который до сих пор самостоятельно формулировал ХАМАС, всегда оказывался курсом фанатизма, деструктивизма и неадекватности. Политикой помешательства, если выражаться обыденным языком. Правда, к Газе сейчас протянулась рука Египта, которая собирается каким-то образом этим помешательством управлять. И хорошо, если сдерживая его порывы, а не распаляя страсти еще сильнее.
