Цивилизация
Мотивы жесткой позиции России по новым санкциям международного сообщества против режима Башара Асада вполне прозрачны. Дело даже не столько в категорическом нежелании увидеть свергнутым еще одного из немногочисленных оставшихся у власти политических союзников Москвы. Дело в поставках оружия режиму Асада (Сирия – один из главных покупателей российских вооружений; второго очень емкого рынка в регионе — Ливии – Россия уже лишилась). Дело и в базе ВМФ России в сирийском Тартусе на Средиземном море, где дозаправляются и ремонтируются российские военные корабли.
Но глубинные причины того, что Россия продолжает оказывать активную политическую поддержку режимам-изгоям, кроются в том, что мы по-прежнему наследуем имперской советской внешней политике, не имея на это объективных экономических, военных и геополитических оснований.
Режим Асада, против которого сложился крайне редкий для арабского мира консенсус, исторически обречен — его падение или ослабление до критического уровня неизбежно. Россия все равно, несмотря на свое нынешнее вето, утратит сирийский рынок вооружений при любом дальнейшем ходе событий. У ослабленного уже введенными США и странами ЕС без одобрения ООН санкциями режима Асада просто не будет денег на покупку нашего оружия. А потенциальная новая сирийская власть, против которой открыто выступила Россия, едва ли будет иметь дело с Москвой в военной сфере. Кроме того, Россия рискует окончательно утратить свое влияние на Ближнем Востоке. Теперь в арабском мире у Москвы практически не остается союзников, кроме объединенной палестинской администрации.
И не надо обольщаться тем, что резолюцию Совбеза заветировал и Китай: он ведет свою внешнеполитическую линию и по объективным причинам имеет куда больше шансов стать влиятельной мировой державой.
Россия же в своей сирийской внешнеполитической игре может набрать хоть какие-то политические очки, только если экстренно направленные в Дамаск глава МИД Сергей Лавров и глава Службы внешней разведки Михаил Фрадков каким-то образом уговорят Асада перестать стрелять в собственный народ и вести гражданскую войну.
До сих пор этого не удалось сделать ни порвавшей с режимом Асада его бывшей ближайшей союзнице Турции, ни Лиге арабских государств. При этом длящаяся почти год гражданская война зашла так далеко, что вряд ли у Асада остались какие-то уступки, на которые согласилась бы оппозиция: слишком много людей убито, слишком много времени упущено.
В принципе у России были примеры отхода от имперских рецидивов во внешней политике, в частности вызвавший волну негатива внутри страны, но оправданный экономически отказ от военных баз на Кубе (Лурдес) и во Вьетнаме (Камрань). Но в целом внешняя политика России остается имперской в ущерб ее экономическим и политическим интересам, а главное, вопреки ее реальным возможностям.
Между тем даже куда более подготовленные к политике навязывания своих порядков другим державам (а это и есть империализм) государства оказываются бессильны и корректируют свои позиции. Классический пример — отношение США к египетской революции. Хосни Мубарак был одним из ближайших союзников Штатов в арабском мире на протяжении почти трех десятилетий. Массовые акции протеста, завершившиеся его отречением от власти, стали полной неожиданностью для американской администрации. Главный союзник Штатов на Ближнем Востоке Израиль открыто поддерживал Мубарака, опасаясь, что к власти в Египте придут исламисты, которые аннулируют Кэмп-Дэвидский мир и ввергнут Ближний Восток в новую масштабную войну. Происходящее сейчас в Египте тоже едва ли может радовать цивилизованный мир. Тем не менее
США не стали защищать Мубарака любой ценой, фактически смирившись с потерей союзника.
Разговоры в пацанских категориях «своих не сдаем» тут не слишком уместны. Именно следование советской конфронтационной имперской линии во внешней политике приводит к тому, что союзниками России оказываются исключительно режимы-изгои, которые не в состоянии противостоять внутренним и внешним вызовам современного мира и схлопываются один за другим.
Поэтому не надо строить иллюзий, будто вето России на резолюцию Совета Безопасности ООН — проявление ее самостоятельности или тем более политической дальновидности. Каждое такое решение должно просчитывать ситуацию хотя бы на два хода вперед. Насилие в Сирии вето не остановит, позиций Асада в своей стране и России в арабском мире не укрепит. Такой фантомный империализм приводит к потере Россией влияния в мире, а не к его укреплению.
