Цивилизация
Адвокат Елены Батуриной Александр Аснис сообщил об условии, выполнение которого российским МВД позволит ей вернуться в Россию и сходить на допрос по делу о хищениях в Банке Москвы. Условие такое: ей должен быть дан официальный статус свидетеля. Уголовно-процессуальный кодекс не позволяет превращать свидетеля в обвиняемого и подвергать его ограничениям свободы, если свидетель приехал в Россию из-за границы по вызову следствия. Видимо, жена экс-мэра считает эту норму УПК минимальной гарантией для общения с нашими силовиками на родине. Понятно, что
такое требование демонстрирует весьма низкую степень доверия Батуриной к отечественной репрессивной системе, к ее объективности и независимости от политического или иного заказа.
И, в принципе, надо признать, она имеет право на свою экспертную оценку. Особенности функционирования этой системы Батурина знает не понаслышке, в непосредственной близости от нее эта система и формировалась, и работала. Нет никаких оснований полагать, что со времени утраты ее мужем Юрием Лужковым доверия президента России эти особенности сколько-нибудь изменились. А значит, если есть такая возможность, не стоит ни в какой мере доверять следствию без официально зафиксированных, более того, публично оглашенных гарантий.
Это еще не самая осторожная линия поведения. Против Евгения Чичваркина, например, все дела вроде бы закрыли, однако он все равно не готов возвращаться домой из Лондона. Потому что был бы человек, а статья найдется. Тем более что враги бизнесмена, старавшиеся его посадить, никуда не исчезли и продолжают трудиться в органах. Да и
отдельные кадровые чистки все равно не изменят теперь атмосферу крайнего недоверия к российской правоохранительной системе и ее суду.
Собственно говоря, нет никакой нужды обращаться к бежавшим из страны, опасаясь преследований, личностям, чтобы описать эту атмосферу. Достаточно обратиться к свидетельству лица, 8 лет возглавлявшего Россию официально, четыре последних — неформально, а теперь желающего вернуться в президенты. Владимир Путин в своей последней программной статье в «Ведомостях»: «Расчистить поле для бизнеса, который готов побеждать в честной конкуренции, — это фундаментальная, системная задача. И решение здесь лежит не в плоскости экономической политики. Мы должны изменить само государство, исполнительную и судебную власть в России. Демонтировать обвинительную связку правоохранительных, следственных, прокурорских и судейских органов. Исключить из уголовного законодательства все рудименты советского правосознания, все зацепки, которые позволяют делать из хозяйственного спора уголовное дело на одного из участников».
Даже притом, что премьер обошел вопрос о прямом и непосредственном участии силовиков в коммерции, это суровый приговор. Однако вряд ли Батурина и прочие поверят, что Путин захочет его исполнить, вернувшись в президенты.
Что же касается простого человека, то у него есть одна неприятная особенность. Публика в своем большинстве не раз демонстрировала свою готовность аплодировать репрессиям против тех, кого принято считать виновными априори, — по принципу вмененности преступления любому капиталисту. При таком отношении к основам правосудия трудно было рассчитывать на широкую поддержку призывов к глубокому изменению «самого государства, исполнительной и судебной власти в России». Однако сейчас это отношение меняется, иллюзии рассеиваются (во многом из-за того, что разложение власти зашло уже слишком далеко), и вопрос массового недоверия к основам государства становится критическим.
Развернуть этот тренд будет трудно.
Вот если бежавшие от репрессий начнут возвращаться в Россию без предварительных договоренностей, просто в расчете на объективное расследование и справедливый суд, можно будет рассчитывать на постепенное восстановление доверия.
Но пока это выглядит фантастикой — даже притом, что Путин идет на выборы под лозунгом демонтажа им самим созданной системы.
