Цивилизация
Член совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России Валерий Борщев заявил, что смерть Сергея Магнитского «наступила именно в результате избиения» сотрудниками СИЗО «Матросская Тишина». Это заявление правозащитника, судя по всему, не является пока официальным мнением комиссии, которую совет по просьбе президента Медведева создал для расследования смерти Магнитского. Результаты ее работы остаются неизвестными общественности, однако выводы Борщева вряд ли станут для нее сюрпризом. Тем более что председатель комиссии, глава президентского совета Михаил Федотов, эти выводы не опроверг, пообещав «снять все вопросы, связанные с гибелью Магнитского в СИЗО».
Жестокость, проявленная по отношению к Магнитскому, вряд ли кого-нибудь может удивить.
В его случае цена вопроса была, правда, велика – 5,4 млрд рублей, в хищении которых подследственный обвинял как раз тех, кто держал его в тюрьме. Но в отечественных тюрьмах, СИЗО, даже в медвытрезвителях, как известно по множеству других дел, людей могут искалечить, изнасиловать и убить вовсе не из-за денег, а, как, например, в случае с журналистом в Томске, просто «из-за личных неурядиц» сотрудника правоохранительных органов.
Впрочем, интересующаяся делом Магнитского публика давно в деталях осведомлена о том, как обращались с юристом. Как и о том, что фигуранты его же дела из числа милицейских это дело и вели. Как и о том, что к ним не только никаких вопросов нет, но, напротив, они пошли на повышение. Мы знаем даже больше, чем приличествует посторонним в уголовном процессе, – например, о вдруг возросшем благосостоянии причастных ко всей этой афере чинов МВД. Но сейчас речь не об этом. А о том, что
если информация о применявшихся к Сергею Магнитскому мерах воздействия правдива хотя бы отчасти или есть хотя бы малейшие основания считать ее достоверной, это должно было немедленно стать основанием для отстранения от должности замаранных официальных лиц.
Но, как мы видим, на протяжении прошедших со смерти Магнитского двух лет ничего подобного не происходит.
А ведь это как раз тот случай, когда президент, как гарант Конституции, может себе позволить вмешаться в резонансное дело. Никаких решений суда по поводу виновности Магнитского принято не было, поэтому говорить о давлении на суд не приходится. Все, что нужно было сделать, – отстранить от работы сотрудников силовых органов, которые подчиняются непосредственно президенту.
Можно было обойтись и без его вмешательства. Ведь широко распространенные в России средства воздействия на заключенных незаконны даже с точки зрения ведомственных норм. Следовательно, подробный «разбор полетов» даже не требовал участия верховных инстанций. Но и этого не произошло.
И не произошло, потому что история Магнитского – это никакая не случайность, а широко распространенная практика. И менять ее только потому, что дело получило ненужную огласку и «публика требует», — создавать опасный прецедент и подрывать всю судебно-правоохранительную систему. А она, несмотря на все переименования и переаттестации, не меняется: во всяком случае, не меняется характер приходящих оттуда новостей. Поэтому вот уже два года мы не знаем, а может, не узнаем никогда, кто виновен и кто какую понес ответственность в этом конкретном случае, и как такие же случаи будут предотвращены.
Не знаем и того, сколько мрачных историй, подобных делу Магнитского, скрывают тайны следствия и камеры СИЗО.
Дело Сергея Магнитского до сих пор на слуху в России, возможно, исключительно потому, что получило широкий мировой резонанс.
Он был сотрудником международной компании, которая решила не оставлять его смерть безнаказанной, проводит собственное расследование и использует все свои возможности для того, чтобы подключить к делу и западных политиков. Можно, конечно, списать международный скандал вокруг дела Магнитского на внешних недоброжелателей, на которых так любит ссылаться премьер Владимир Путин. Но вот только детали не позволяют это сделать. Потому что, если бы российские власти изначально проявили волю и желание беспристрастно разобраться в смерти в СИЗО 37-летнего юриста, а не спустили это на тормозах, позволив своим подчиненным покрывать лиц, непосредственно причастных к трагедии, не было бы никаких «списков Кардина» и тому подобных вредящих имиджу России бумаг и жестов.
Да и не в злопыхательской загранице, в конечном счете, дело. В такой же переплет, как Магнитский, может попасть любой, кто помешает государственным рейдерам прибрать к рукам не принадлежащие им деньги.
Для этого, как знают тысячи находящихся в заключении по приговору или до приговора коммерсантов, вовсе не обязательно работать на заграничного гринмейлера типа нанимателя Магнитского Уильяма Браудера. Достаточно иметь привлекательный бизнес. И именно поэтому в России уже и не принято его иметь. Что, собственно, и доказал в своих лекциях перед Лондонским судом Роман Абрамович.
