Цивилизация
На совещании в Министерстве образования и науки министр Андрей Фурсенко ответил на акцию Российского студенческого союза, начавшего сбор подписей за его отставку. А заодно попытался упредить критику в свой адрес, которая должна прозвучать от школьных учителей во второй день Всероссийского педагогического собрания в присутствии премьер-министра Владимира Путина.
Заявления Российского союза студентов Фурсенко считает просто «неквалифицированным враньем». А саму систему российского образования критикует так, будто бы не отвечает за ее качество по должности.
Фурсенко напомнил, что в первые два года на посту министра он говорил про большие проблемы в системе образования: «Мне отвечали: у нас лучшее в мире образование, сегодня это уже не так. Все говорят, что система плохая, и связывают это с тем, что именно при мне это было сказано и я в этом виноват». Признав, что одной из главных проблем образования является старение педагогического состава, министр заявил, что «нужно создать ситуацию, при которой пожилые люди уходили бы на пенсию, освобождая свое место для молодых учителей». Несмотря на попытку подсластить пилюлю (надо работать «над улучшением, развитием пенсионного обеспечения учителей»), это звучит как желание выжить пожилых педагогов. Хотя проблема не в них, а в том, что учительские зарплаты и, главное, сам уровень подготовки педагогических кадров критически низки.
При этом повышение заработной платы будет выборочным: «Не всем одинаково повысят зарплату… есть те, кому надо повышать вдвое, а есть те, кому не надо повышать». Желание уменьшить финансирование образования и ликвидировать множество образовательных учреждений, в том числе в небольших населенных пунктах, наряду с единым госэкзаменом и присоединением России к болонскому процессу (многие эксперты считают, что это породит путаницу в учебных программах и сделает магистратуру исключительно платной) считаются главными грехами министра в глазах противников его реформы.
Этот вроде бы «рыночный» и «западный» подход Фурсенко отторгается обществом и учительской корпорацией.
Как похвала ведомству прозвучали слова министра о том, что сейчас устроиться работать в школу непросто: «на всю Россию есть меньше 10 тысяч вакансий». Но объясняется это не тягой молодежи к учительской работе, а тем, что в большинстве регионов даже скромная, зато гарантированная учительская зарплата — хороший источник дохода на фоне всеобщей нищеты.
Что касается ЕГЭ, который нещадно критикует значительная часть педагогического сообщества, министр твердо дал понять: его не отменят.
Столь же тверд Фурсенко в своем желании занимать министерскую должность. Он заметил, что проситься в отставку не будет и воспринимает часть критических выступлений в свой адрес как «начало избирательной кампании». И в самом деле, учитывая, что глава Минобраза уверенно лидирует в рейтингах самых непопулярных министров, Путину или Медведеву, чтобы сделать приятное электорату перед выборами, достаточно отправить Фурсенко в отставку.
Между тем неправильно считать, что не находящий общего языка с педагогическим сообществом министр единолично виноват в удручающем состоянии системы образования. Она начала разрушаться еще в позднесоветские времена, когда власть идеологического диктата стала ослабевать, а зачатки рыночной экономики и снятие железного занавеса открыли перед педагогами «новые горизонты» эмиграции из страны и профессии. Еще из СССР, а потом из России и других бывших союзных республик начался массовый отток прежде всего вузовских преподавательских кадров, включая и тех, кто должен был готовить будущих учителей. В 90-е годы система образования окончательно погрузилась в нищету, а учитель стал однозначно восприниматься в обществе, прежде всего среди молодежи, как неудачник. При этом костяк школ и школьных программ все равно оставался советским, только без диктата прежней идеологии.
Попытки создать новую идеологию, как и новые образовательные стандарты, пока успехом не увенчались.
Вариант образовательного стандарта для старшеклассников, предложенный ведомством Фурсенко, вызвал шквал критики: немного математики, минимум русского языка и литературы, вдоволь физкультуры и квазипатриотических дисциплин показались лучшей части российского педагогического корпуса издевательством над образованием.
В любом случае сейчас мы имеем дело с конфликтом косного, растерянного, во многом устаревшего по взглядам педагогического сообщества с не очень убедительным министром, которому приходится проводить грандиозные реформы по интеграции российского образования в систему мировых стандартов. Инерция системы, желание воспроизвести советский опыт очень велики. Личная харизма министра, степень подготовки и способность пропаганды реформы образования со стороны его ведомства очень малы
