Цивилизация
Победа Бориса Немцова над Еленой Батуриной в Высшем арбитражном суде безнадежно устарела. Оппозиционеры Немцов и Милов выпустили публицистическую брошюру «Лужков. Итоги» еще во время правления Юрия Михайловича в Москве и доминирования его «талантливой супруги» в столичной коммерции. Никого не удивляет, что теперь, когда эта пара сходит со сцены, претензии к их критикам оказываются юридически пустыми.
Никого не удивляет и то, что те же публицисты и политики проигрывают ровно такие же дела против действующего премьера.
Немцов, к примеру,без особых объяснений был признан виновным за то, что нехорошо отозвался о давнем партнере Путина Геннадии Тимченко и предположил, что нынешние коммерческие достижения этого товарища связаны со знакомством с нынешним лидером «Единой России». И вот эта готовность принять кажущуюся столь очевидной позицию является, наверное, самым серьезным приговором системе правосудия в России. Она характерна даже не столько тем, что судебные методы не работают (они как раз потихоньку становятся распространенной практикой), сколько заведомой несправедливостью там и тогда, когда в деле присутствуют важные персоны. Прекрасным примером может послужить определение Тверского районного суда Москвы, постановившего в ответ на жалобу общественников по поводу действий чиновников президентской администрации, что претензии к этой ветви власти нарушают неприкосновенность президента, а потому исключаются из правового поля.
Иначе говоря, в российской системе правосудия имеются изъятия, ставящие под удар само право на ее существование.
Бессмысленно становится объявлять о своей победе в российском суде, потому что всем понятно: эта победа обеспечена только и исключительно политическими обстоятельствами. Ну или обстоятельствами вполне обыденными, но затрагивающими интересы начальства.
В остальном можно пользоваться правосудием. Но бывает ли правосудие «в остальном»?
Власти обеспокоены таким положением дел. Понятно, что разрушение, а точнее, аннигиляция права системных арбитров на справедливое решение конфликтных вопросов вышибает из-под государства почву. На каком основании оно теперь может воспользоваться главным своим инструментом — монополией на насилие? Граждане сомневаются, есть ли эта монополия в реальной жизни и тем ли она принадлежит. Они даже периодически собираются в народные ополчения, как в Карачаево-Черкесии, или выражают поддержку самозваным «партизанам», как на Дальнем Востоке. И власть довольно суетливо пытается доказать — тем.
Только что абсолютно проправительственный адвокат Кучерена, член Общественной палаты, призванной симулировать гражданское общество, попытался просто поставить вопрос: стоит ли держаться за судейскую элиту? Не пора ли сменить главу Мосгорсуда Ольгу Егорову, при которой все дела, связанные с властью, решаются абсолютно одинаково, как бы эту власть ни звали? Был Лужков — и решения московских судов всегда были в его пользу. Теперь нет Лужкова — и решения тех же московских судов противоположны. Инициатива — а скорее пробный шар — Кучерены получила мощный ответ. Нельзя, говорят нам официальные газеты, депутаты Госдумы и прочие системные источники, ставить под сомнение саму суть судебной системы, включая ее главных адептов. Нынешняя система, очевидно, нужна ровно в том виде, в каковом и существует (статусный адвокат Кучерена скромно с этим согласился). Ее управляемость, которую мягко называют преемственностью, слишком важна для нынешней конфигурации власти.
В действительности этот подход не совместим с авторитетом права.
Власти попадают в историческую ловушку: мы знаем о массе неправовых решений тех же московских судов в тех же составах и под тем же начальством, что и сейчас, которые могут и должны быть теперь пересмотрены. Как это может быть сделано, когда на кону стоят авторитет и репутация их начальников, — непонятно.
Груз прошлого — все эти решения, принятые в пользу теперь ушедших хозяев города, — никуда не денется. Это ведь не просто протоколы, а интересы живых обиженных людей. Но и перерешать «лужковские вопросы» разом тоже нельзя — тогда надо гнать в шею судей. А они и выстроенная на их именах система не просто удобны — они и необходимы, поскольку «новые хозяева» так же решают свои важные вопросы.
Разрушенное правосознание делает простую, казалось бы, задачу — отправление правосудия — головоломкой. Царь Соломон решил эту проблему — провел своего рода состязание между двумя женщинами, претендовавшими на одного ребенка, и решил вопрос, исходя из знания человеческой природы. Глубоко не правовой способ, применить который может только мудрый и авторитетный властитель. И нынешнее состояние российских судов таково, что и этот способ выглядит предпочтительнее формального правосудия.
