Цивилизация
15 августа президент Южной Кореи Ли Мен Бак выдвинул план объединения с Северной Кореей. Насколько реалистичен этот проект, на каких условиях и в какой временной перспективе может произойти объединение, в интервью «Газете.Ru-Комментарии» оценил заведующий сектором общих проблем Азиатско-Тихоокеанского региона Института мировой экономики и международных отношений РАН Александр Федоровский.
— Впервые ли публично озвучивается план объединения, разбитый на конкретные этапы?
— Обе стороны выдвигали планы объединения еще 20—30 лет назад, но это были, скорее, политические декларации. Сейчас я бы тоже не стал называть эти планы конкретными. Президент Ли Мен Бак выступил с инициативой, в которой, как он полагает, будет три этапа. Каковы же они? Первое — обеспечение политического сближения двух стран, непонятного по своей конфигурации. Второе — активизация двусторонних экономических отношений, третье — решение вопросов объединения в детальном плане. Как мы видим, пока это рамочные предложения, далекие от конкретики.
— Почему лидер Южной Кореи решил выступить с этим планом именно сейчас, когда отношения между странами обострились, а все программы сотрудничества свернуты?
— Эта инициатива связана с нынешней ситуацией, сложившейся на севере и юге Корейского полуострова. Я бы сказал, что это обращение, направленное двум адресатам. Первый и главный — северяне.
Едва ли Ли Мен Бак надеется на позитивный отклик нынешнего руководства КНДР. Скорее, это стратегический посыл северокорейской верхушке, которая может прийти к власти уже после Ким Чен Ира.
Как обстоят дела на севере? Складывается впечатление, что эпоха Ким Чен Ира подходит к концу и в обозримом будущем у власти окажется новая группировка. Что это будут за люди — пока совершенно неясно. Можно условно выделить две группировки, существующие и борющиеся сейчас, гипотетически способные прийти к власти. Одна — это продолжатели дела Ким Чен Ира, нацеленные на удержание власти без изменений в стране. В этих условиях северокорейское государство нежизнеспособно, его довольно быстро ждет крах. Экономическая ситуация внутри страны сложная, прежняя политика шантажа себя не оправдывает. Раньше КНДР, выступая с ядерными, ракетными угрозами, добивалась каких-то встречных шагов со стороны партнеров по переговорам, будь то США или Южная Корея. Они шли на уступки, снабжали продовольствием, финансовой помощью, медикаментами, топливом. Сейчас ситуация другая: помощь, по существу, кроме Китая, никто не оказывает. В этих условиях закономерно предположить существование и другой группировки — лиц, связанных с внешней политикой и властными структурами, — которая рассчитывает установить контакты с внешним миром и построить более жизнеспособную систему. К ним, думаю, и обращен этот призыв южнокорейского лидера.
А во вторую очередь этот призыв обращен к согражданам. Администрация Ли Мен Бака заняла жесткую позицию в отношении КНДР, и есть многочисленные силы в Южной Корее, которые с тревогой наблюдают за ухудшением межкорейских отношений.
Люди на юге обеспокоены бедственным положением своих соотечественников на Севере, вновь возникшей угрозой голода. И они подталкивают свое правительство занять более конструктивную позицию.
Ли Мен Бак своим заявлением показывает согражданам, что готов при определенных условиях идти на сближение с Северной Кореей.
— Можно ли сейчас рассуждать хотя бы о приблизительных сроках реализации этого плана? На сегодняшний день кажется нереалистичной даже денуклеаризация, учитывая, что Пхеньян не прекращает ядерный шантаж.
— КНДР продолжает шантаж, но мировое сообщество уже не поддается на него с такой легкостью. В этом смысле у северокорейского руководства не очень много возможностей для маневра. Но говорить о сроках сейчас действительно преждевременно.
При Ким Чен Ире никаких изменений в стране не происходит, мы видим только ухудшения. Все экономические и хозяйственные меры не оживляют экономику, не способствуют ее развитию, а решают тактические задачи выживания режима.
Китай и Вьетнам ярко и четко показали, что возможна трансформация азиатской социалистической системы. В условиях Северной Кореи это оказалось невозможным.
— То есть толчком к объединению могла бы стать смена лидера. А другие факторы, например, резкое ухудшение ситуации внутри Северной Кореи из-за нехватки продовольствия?
— В этом никто не заинтересован, ни в Китае, ни в нашей стране, ни в Южной Корее, нигде в мире, но полностью исключать такое экстренное развитие событий нельзя. Проблема в том, что страны — участницы шестисторонних переговоров не вырабатывают совместную политику, общую позицию на случай форс-мажорных событий в Северной Корее. Какова будет в такой ситуации реакция Китая, США, Южной Кореи? Как все это будет происходить? К этому никто не готов, и это вызывает беспокойство.
Если ситуация приобретет неуправляемый характер, предполагать, что объединение пойдет по немецкому сценарию, нельзя.
Различия между севером и югом гораздо сильнее, чем между Западной и Восточной Германией. Открытия границ, демонстративного разбивания стен здесь ожидать едва ли возможно.
Предстоит длительная кропотливая работа по адаптации северокорейского общества к новым для него современным реалиям.
Помимо собственно проблематики объединения существует масса политических аспектов. Китай может опасаться военного присутствия США у своих границ. Южная Корея обеспокоена большим влиянием Китая в Северной Корее. Неизвестно и то, как будет реагировать Япония, да и России к этому нужно будет как-то относиться.
— Какова текущая позиция Китая в вопросе этого объединения?
— Ответить на этот вопрос очень непросто. Китай — великая держава с колоссальным потенциалом и сильным влиянием на ситуацию на Корейском полуострове. Но выработка позиции по объединению — большая проблема.
Препятствовать этому объединению, сохранять во что бы то ни стало северокорейский режим Китай не может: выступая против, он дает почву для разговоров о том, что и Тайвань может претендовать на самостоятельность.
Но есть объективные основания для опасений в отношении самого процесса, того, как будут соблюдены китайские интересы, в том числе в сфере безопасности. Влияние Китая, конечно, велико, но и северокорейское руководство боится оказаться в полной зависимости от него и ищет формы взаимодействия с другими странами, пытается уравновесить китайское присутствие.
— А какой сценарий объединения можно спрогнозировать?
— На мой взгляд, целесообразно было бы поддержать какую-то переходную администрацию, может быть, при участии ООН. Имея в виду в перспективе объединение Северной и Южной Кореи. Понятно, что основная тяжесть объединения ляжет на Южную Корею, а переходная администрация занялась бы подготовкой экономической, социальной инфраструктуры, поддержанием порядка, образовательных, медицинских программ, обеспечением продовольствия, помогла бы обществу адаптироваться. Это могло бы быть принято и северокорейскими элитами при соблюдении определенных гарантий их выживания.
Сложность состоит в том, что Северная Корея — признанное ООН самостоятельное государство, очень нервно реагирующее на перспективы трансформации. Тем не менее
реальность такова, что мы волей-неволей вынуждены вновь и вновь обсуждать совместное будущее двух Корей.
В сложившихся условиях единственный возможный и наименее болезненный путь развития северокорейского общества — постепенная интеграция с югом.
Надо добиваться, чтобы это происходило с минимальными потерями. Поэтому, видимо, предстоит сближение позиций всех заинтересованных сторон, с тем чтобы этот процесс проходил контролируемо.
Беседовала Светлана Ярошевская
