Цивилизация
Именно в рамках этой системы правительство намеревается в дальнейшем решать сложные задачи наподобие возвращения к бездефицитному бюджету и смены экономической модели с полностью зависимой от мировой конъюнктуры цен на сырье на инновационную, способную самостоятельно служить двигателем экономического роста.
С этим трудно согласиться. Представляется, что
относительные успехи нынешней власти, в период максимального обострения кризиса предотвратившей катастрофическое развитие событий в экономике, объясняются все-таки созданной во время стремительного роста цен на энергоносители подушкой финансовой безопасности, а не особенными навыками высших чиновников в деле ручного управления.
(Надо, впрочем, отдать должное отечественным госфинансистам, настоявшим на создании соответствующих фондов, а затем весьма скаредном использовании накопленных средств.) Разумеется, можно только приветствовать стремление в дальнейшем сбалансировать бюджет – или, во всяком случае, декларацию о намерении это сделать – но демонстрируемая в том же отчете перед Думой склонность премьера к расширению социальных обязательств оставляет не много надежд на это.
Путин вроде бы подтвердил серьезность планов Минфина произвести в России бюджетную революцию, полностью переделав весь процесс, что должно позволить оптимизировать расходы в ближайшем будущем. Но подобные изменения должны сопровождаться изменением самого характера управленческой машины, чего никто не обещает. А в противном случае попытка изменить важнейшую основу государства окажется симуляцией, вдвойне вредной потому, что и настоящих улучшений не принесет, и в нынешнюю систему внесет дополнительный хаос и неразбериху.
Сомнительные планы по сокращению госрасходов за счет повышения их эффективности сопровождаются такими же сомнительными проектами по повышению доходной части.
Премьер говорит о том, что хватит наращивать присутствие государства в экономике, что пора избавляться от сырьевой зависимости и стимулировать бизнес к инновациям. Мягко говоря, не новые слова.
Можно, разумеется, говорить о том, что в острой фазе кризиса двигаться в этом направлении было невозможно. Но и до того движение, несмотря на все публичное теоретизирование, шло ровно в противоположном направлении.
Эфемерность планов по обеспечению инновационного прорыва наглядно показывает история с объявленным Владиславом Сурковым планом по строительству российской Кремниевой долины в Сколково. Это именно и есть попытка решить действительно важные проблемы с помощью негодных инструментов – привлечения ручного олигарха в качестве финансиста и немереного использования административного ресурса вместо институциональных преобразований. Пока все указывает на то, что обновление структуры российской экономики пойдет именно таким путем. И будет, скорее всего, провальным. В общем,
тон, взятый премьером, таков: руководство действовало, действует и будет действовать в соответствии с им же установленными правилами; это позволило преодолеть кризис и приведет нас в светлое будущее.
Необходимые перемены намечены и будут осуществлены в соответствии с планом.
Есть ощущение, что не будут – и по опыту прошлого десятилетия, и по тому, с какой тщательностью власть избегает основополагающих вопросов о судебной системе, силовых органах и гражданских институтах, без решения которых инновации оборачиваются распилом средств, а ответственная бюджетная политика – неплатежами.
Между тем поставленные задачи действительно являются неотложными. Заявление Путина о том, что «рецессия приказала долго жить», неоправданно оптимистично. Фундаментальные диспропорции в мировом хозяйстве, больнее всего сказывающиеся именно на российской экономике, никуда не делись.
Они непременно вновь напомнят о себе. В сочетании с намечающимся радикальным переделом на рынке энергоносителей они не оставят камня на камне от надежд на то, что можно и дальше ничего не менять в консерватории.
