Цивилизация
Вопросы изменения климата имеют в современной мировой политике примерно такое же значение, как проблема ядерного разоружения в эпоху холодной войны. Мало кто тогда понимал, чем отличаются те или иные боеголовки и сколько единиц нужно переделать на что-нибудь более полезное в хозяйстве, однако ядерной зимы не хотелось никому. Вот и сейчас
техническая сторона вопроса известна в полной мере лишь специалистам, но о том, какими катаклизмами грозит миру изменение климата, знают все.
В Европе эта тема прочно занимает одно из первых мест по значимости: во многих правительствах появились новые министерские посты по вопросам климата и энергетики. И среди международных корпораций хорошим тоном стало выделять отдельной строкой, какой вклад эти компании внесли в борьбу с изменением климата.
В России об изменении климата говорят немного, хотя недавнее создание поста советника президента по вопросам климата говорит о том, что тема и здесь становится более приоритетной. Между тем у России есть все преимущества для того, чтобы раскрутить эту тему с пользой для себя не только на саммите в Копенгагене, но и в будущем. Ведь в отличие от ядерной зимы, угрозу которой можно устранить, уничтожив ядерное оружие до последней боеголовки по всему миру, изменение климата предотвратить или остановить нельзя.
Каковы бы ни были итоги саммита в Дании, повернуть вспять процессы таяния ледников, потепления атмосферы, истощения биоресурсов человечество не в силах. И это лишь часть айсберга, так как климатические вопросы связаны с энергетической безопасностью многих государств, экономическим развитием, коммерческими интересами мировых корпораций.
Без преувеличения можно говорить, что новая большая политическая игра в XXI веке называется «глобальное потепление».
Это особенно заметно в преддверии Копенгагенского саммита, когда позиции стран в отношении общей проблемы изменения климата на планете кардинально разнятся.
Например, Евросоюз является наиболее активным сторонником снижения выбросов СО2 — до 25–40% от уровня 1990 года к 2020 и практически возврат на уровень выбросов 1990 года к 2050. В Объединенной Европе действует рынок эмиссионных квот, т. е. ограничение выброса парниковых газов имеет реальную цену, как любой другой продукт. ЕС хотел бы распространить эту систему на все экономически развитые страны к 2020 году, создав тем самым мировой рынок торговли квотами. Кроме того, Евросоюз связывает климатическую политику с энергетической безопасностью: хотя переход на новые, возобновляемые, источники энергии полностью технически и невозможен, он призван снизить зависимость европейских стран от импорта нефти и газа.
Китайская народная республика имеет совершенно другую позицию.
С одной стороны, Китай стремительно набирает вес в мировой политике, и его руководство хочет наравне со странами Запада участвовать в выработке стратегии в области климата. С другой – оно не желает брать на себя обязательства, которые могли бы сдерживать рост китайской экономики.
Китай понимает, что при его экономическом потенциале он в любом случае будет играть одну из ключевых ролей в мире, а потому не спешит поддерживать Евросоюз. Тем не менее КНР не противодействует процессу открыто, хотя могла бы занять позицию многих развивающихся стран, в том числе Индии, которые упрекают Запад в экологическом империализме и заявляют о себе как о жертвах глобального потепления. Вместо этого Китай видит себя в качестве «моста» между богатым Севером и бедным Югом, играя на противоречиях между этими группами. Показательно, что Китай, Индия и ЮАР на днях пригрозили бойкотировать саммит, если их требования будут проигнорированы. Это не что иное, как политический маневр. Китаю и Индии выгоднее участвовать в переговорном процессе, тем более что развивающиеся страны, пока США не заняли более активную позицию, могут выторговывать для себя уступки.
США в Копенгагене будет представлять президент Обама, что для многих явилось свидетельством изменения позиции американской администрации в области климата. В период своей предвыборной кампании Обама заявлял о намерении обеспечить к 2050 году снижение выбросов парниковых газов до 80% от 1990-го. Конечно, для практического воплощения этого обещания понадобится не один президентский срок, но тем не менее
личная позиция Барака Обамы радикально отличается от позиции его предшественника. Если за время президентства (к саммиту ему явно не успеть) Обама сможет переломить сопротивление Конгресса и ратифицировать Киотский протокол, то это приведет к большим изменениям в политике других государств.
Евросоюз получит долгожданного союзника, а Китай не сможет больше ссылаться на нежелание США сдерживать себя международными обязательствами. Позиция Обамы находит поддержку среди многих американцев, увлеченных экологически чистым образом жизни. Финансовый кризис сделал проблему экономии энергии особенно актуальной — в США все чаще говорят о снижении зависимости от поставок нефти из стран Ближнего Востока и Венесуэлы.
Каково же место России в этом процессе? Хотя климатические вопросы не занимают первого места во внешней и внутренней политике, Россия имеет ряд преимуществ, которые стоит использовать. Экономические потрясения 1990-х обеспечили страну большим запасом квот на выброс парникового газа, несмотря на то что Россия входит в тройку стран с наибольшим количеством выбросов вместе с Китаем и США. Таким образом российская экономика может расти и одновременно выполнять обязательства по выбросам. Более того, чем ниже порог выбросов, тем больше возможности у России на рынке квот. В 2008 году Россия и Япония начали программу партнерства, в рамках которой Япония заявила о готовности масштабно инвестировать в российские энергосберегающие технологии в обмен на российскую часть квот. ЕС нуждается не только в российском газе, но и в российской части квот на выбросы, и в этой области возможно взаимовыгодное сотрудничество.
В экспертном сообществе можно услышать идею лоббирования и не связанных с климатом российских интересов (таких как безвизовый режим) с помощью манипулирования квотами.
В российской дипломатии есть практика связывания разных вопросов в один сложный узел, но она редко бывает удачной. Логичнее было бы вести торговлю квотами для решения смежных проблем. Например, модернизацию экономики невозможно провести без перехода на энергосберегающие технологии и производство.
Позиция России пока не отличается ясностью цели. Возможно, преимущества, которыми она обладает, пока трудно конвертировать в реальную выгоду. Однако не воспользоваться ими было бы неразумно. Саммит в Копенгагене покажет, на какой стадии находится большая политическая игра о глобальном потеплении, но участвовать в ней придется. Для России важно не держать козыри, а умело пускать их в дело.
Автор — сотрудник Финского института международных отношений и Лондонской школы экономики
