Цивилизация
Девять лет колонии строгого режима — приговор, вынесенный Дмитрию Довгию, бывшему начальнику Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре (СКП) РФ, человеку, который чуть более года назад сам вершил чужие судьбы, пугает. И трудно сказать, что страшит больше: то, что, как признал суд присяжных, главный следователь страны брал взятки, или то, что
Довгий оказался в тюрьме не потому, что нарушал писаные законы, а потому, что нарушил законы неписаные, «предал», «подставил» непосредственного начальника – главу СКП Александра Бастрыкина.
Взятками в любом самом крупном масштабе для решения проблемы у любых самых маленьких и самых больших начальников в стране (что у штатских, что у тех, что при погонах) после энного количества показательных процессов никого не удивишь. Более того, существуют негласные расценки на услуги государственных людей. В том числе и на ту услугу, оказание которой (закрытие дела на конкретного человека) вменили в вину Довгию.
Публичные же разбирательства между людьми «вертикали» — явление более редкое. И потому за разборками между начальником и его бывшим подчиненным – главой СКП РФ Александром Бастрыкиным и Дмитрием Довгием, сначала отстраненным от должности, а затем уволенным, – несколько месяцев, как за увлекательным детективным сериалом, следила вся страна. Довгий жаловался на экс-шефа в прокуратуру и уверял, что его преследуют по политическим причинам. Депутат Хинштейн в депутатском запросе требовал проверить факт наличия у Бастрыкина бизнеса за границей. Наблюдатели строили предположения на тему «чья возьмет» и пророчили отставку Бастрыкина с высокого поста.
Взяла сторона начальника. Не желающего угомониться Довгия закрыли в камере.
Бастрыкин не просто сохранил свое кресло, но даже показательно пришел на процесс против бывшего подчиненного, где объяснил, что тот сделал не так.
И дело, как явствовало из часовых показаний главы СКП, вовсе не во взятках, которые брал или не брал Довгий, а в том, что главный следователь стал своевольничать, отклоняясь от политической линии вертикали, подставляя в первую очередь своего непосредственного начальника. В первый раз Бастрыкин «усомнился» в Довгие, когда тот не разглядел наличия состава преступления в деле замминистра финансов Сергея Сторчака. Тогда глава СКП настоял на расследовании. Но самоволие Довгия по «делу ЮКОСа» (именно главный следователь принял решение о переводе Василия Алексаняна из СИЗО под залог и, не доложив Бастрыкину, разрешил выходить с ходатайством об освобождении в суд) стоило ему не только опалы и увольнения, но и девятилетнего тюремного срока.
Пример Довгия – другим наука. И заключается она не в библейской заповеди «не укради», а в правиле «не подведи» из негласного кодекса властной вертикали.
Членам этой самой вертикали, пока они живут и работают по понятиям, можно если не все, то многое. И взятка в ней не является грехом, достойным изгнания, увольнения, преследования. Неподчинение вышестоящему по вертикали таким грехом, проступком, требующим самого сурового наказания, безусловно, является. Именно поэтому подставившего Бастрыкина Довгия и наказывают так сурово. Не потому, что он что-то у кого-то взял (антикоррупционные законы и процессы – вещи сугубо показательные и применяются против людей либо чужих, либо случайных, либо в случае сведения счетов между группировками), а потому, что пошел против воли начальства. А начальник, пусть невольно, по причине нерадивости своего подчиненного, подвел самого главного в стране руководителя, того, кто поставил его, Бастрыкина, блюсти интересы вертикали в СКП, – Владимира Путина. И «дело ЮКОСа», по которому проходит выпущенный под залог с подачи Довгия Алексанян, с самого первого дня существования находится на особом путинском контроле. Это, наверное, знают даже начинающие следователи в какой-нибудь российской глубинке. И, по идее, должен был знать и самый главный в стране следователь…
И процесс, и приговор по делу Довгия показательны. Не в смысле очередного громкого антикоррупционного дела. А как пример функционирования российской вертикали власти. Вертикаль, которая держится на соблюдении лояльности снизу доверху, вынуждена «пожирать» своих нерадивых, действующих не по понятиям «детей». Просто потому, что в противном случае она рухнет.
