Цивилизация
Руководители миграционной службы, как выяснилось, не на шутку увлеклись аэрофотосъемкой мигрантов. Беспилотные самолеты уже сфотографировали «один из полигонов твердых бытовых отходов» (другими словами — свалку) Подмосковья, и теперь кадры будут подробно изучаться на предмет обнаружения на них «скоплений людей». Результат эксперимента по-детски восхищает чиновников, которые рапортуют, что «снимки настолько хорошего разрешения, что можно разглядеть, кто перед нами».
Это, впрочем, только начало.
Глава ФМС Константин Ромодановский обещает расширять географию и техническую изощренность воздушных и даже космических операций по фотографированию мигрантов: «Надеюсь, что в недалеком будущем будут использоваться и результаты космической съемки на Дальнем Востоке».
В принципе, методы аэрокосмической съемки десятилетиями используются для оценки природных ресурсов — и почему бы не привлечь их к мониторингу ресурсов трудовых? Конечно, радоваться возможности «разглядеть, кто перед нами», чиновникам вряд ли следовало, поскольку оценить наличие и правильность оформления документов фотомоделей даже при самом замечательном разрешении невозможно, а судить об их принадлежности к мигрантам по внешнему виду как-то некорректно. А вдруг в кадр попадет, к примеру, какой-то важный чиновник не совсем титульной внешности?
Но фиксировать активность передвижения групп людей с помощью авиатехники, разумеется, можно. США давно делают это на мексиканской границе, пытаясь как-то контролировать поток нелегальных иммигрантов. Впрочем, никакого перелома в ситуации это не дало — и дать не могло. Ситуация на рынке труда в государстве, которое воздерживается от тотального полицейского контроля (или не имеет сил его ввести), диктуется вовсе не способностями миграционных властей фотографировать, заносить в гроссбух и даже выдворять «скопления людей». В действительности
настойчивая пропаганда сверхусилий российских властей по освобождению рынка труда от мигрантов ради того, чтобы обеспечить работой оказывающихся в сложном положении россиян, является именно пропагандой. Никаких особых преимуществ от выдворения приезжих отечественные безработные не получат.
Если потребности экономики в рабочей силе продолжат падать, ужесточение миграционной политики не сможет обеспечить действительный рост предложения вакансий. Но на то пропаганда, чтобы переключать внимание масс с реальных проблем (например, малой мобильности населения, завышенных ожиданий по части оплаты труда, низкой производительности и дисциплины работников) на что-нибудь легкоусвояемое и эксплуатирующее популярные стереотипы. Например, о засилье «чужих».
Это заодно дает власти и возможность демонстрировать собственную решимость и свои впечатляющие достижения, включая технические новинки. Определенные издержки тоже, конечно, неизбежны.
Враждебность к иноземцам, ранее в массовом сознании оправдывавшаяся тем, что они «позанимали рынки», «не дают торговать русским» и т. п., теперь переносится с торговцев на чернорабочих —
значит, становится больше мотивов к уличному насилию и жертвы становятся, так сказать, доступнее и беззащитнее. Но с этими издержками власть будет бороться с удовольствием, поскольку чем неприятнее физиономия ксенофобии, тем удобнее пользоваться ею как поводом для ужесточения порядков.
Во всяком случае, этот повод гораздо более приемлем для публики, чем усиление полицейщины в преддверии социального протеста.
