Цивилизация
Премьер-министр Виктор Зубков подписал распоряжение о назначении замглавы экспертного управления президента Станислава Воскресенского заместителем министра экономического развития и торговли. Воскресенский, по словам его теперь уже бывшего начальника Аркадия Дворковича, участвовал в подготовке экономической части последних программных выступлений Владимира Путина на заседании Госсовета и Дмитрия Медведева на Красноярском экономическом форуме и в новом качестве будет отвечать за их практическую реализацию.
Это первый официально свершившийся переход чиновника из администрации президента Путина в будущее правительство премьера Путина.
Но назначение г-на Воскресенского интересно не само по себе, а на фоне упорно циркулирующих в СМИ слухов о том, что отставка кабинета Виктора Зубкова произойдет еще до президентских выборов, то есть буквально до конца нынешней недели.
Аналогии между возможной нынешней сменой кабинета и свершившейся за пару недель до президентских выборов 2004 года отставкой правительства Михаила Касьянова, конечно, не очень корректны. Все-таки четыре года назад президент Путин гарантированно оставался на своем посту, а имя нового премьера в отличие от нынешней ситуации было совершенно непредсказуемым.
Теперь президент Путин сам подобрал себе следующего президента и публично согласился стать у него премьер-министром. Таким образом,
впервые в новейшей истории России мы можем столкнуться с ситуацией, когда правительство будет формировать не один человек, а двое — новый президент и новый премьер.
Понятно, что уже сейчас есть персоны и посты, по которым можно будет судить о смысле новой конфигурации власти в стране и о том, кто реально управляет Россией после президентских выборов. Скажем, замена или сохранение постов за нынешними главами ФСБ и Минюста, персональная кадровая судьба таких знаковых фигур путинской администрации, как Игорь Сечин и Владислав Сурков, многое скажут о структуре новой власти.
Не менее важно, сможет ли Владимир Путин, став премьером, оттянуть на правительство принятие важнейших экономических решений — ведь все годы его президентства этим занималась кремлевская администрация. Заберет ли Путин с собой в правительство вышеупомянутых и других знаковых персонажей своей президентской администрации или оставит их в «наследство» Дмитрию Медведеву? Сохранят ли свои посты в новом правительстве нынешние ключевые министры экономического блока — ветеран Кудрин и новичок Набиуллина? Появятся ли новые министерства?
Будет ли Дмитрий Медведев формировать свою президентскую администрацию из новых людей или сохранит костяк путинской?
Наконец, весьма щекотливым является вопрос о силовых ведомствах. Ведь, согласно статье 32 федерального конституционного закона о правительстве РФ, «деятельность федеральных министерств и иных федеральных органов исполнительной власти, ведающих вопросами обороны, безопасности, внутренних дел, иностранных дел, предотвращения чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий», направляет президент «своими указами и распоряжениями».
Но главное не в указах и распоряжениях. В России власть слишком персонифицирована. И, у кого будут реальные рычаги управления страной, во многом зависит от рассадки персон по чиновничьим местам, от количества и качества ведомств, контроль над которыми достанется той или иной провластной группировке (нынешние противоборствующие кремлевские кланы ведь никуда не исчезнут сразу после выборов 2 марта).
Владимир Путин строил свою власть на разруливании конфликтов внутри своего окружения. Дмитрий Медведев при всей личной преданности Путину явно представляет одну из кремлевских группировок. И, даже если новый президент и будет подчеркнуто дистанцироваться от них всех, старому и на посту премьера следует сохранить свою роль верховного арбитра.
Кадровый вопрос, во всяком случае в первые месяцы после выборов, будет весьма острым. Путин за все годы его президентства совершил неизмеримо меньше перестановок в федеральных властных структурах, чем Борис Ельцин, прежде всего потому, что у него была очень маленькая кадровая обойма.
Дмитрию Медведеву, чтобы укрепиться во власти, по идее, надо ее расширять, делая ставку на новых и именно своих людей.
При всех публичных речах о полной преемственности курса и единстве взглядов президента и преемника попытка перетянуть на свою сторону ключевые кадры путинской эпохи означала бы неминуемую борьбу Медведева за власть лично с Путиным. А полная лояльность старых кадров Путину, в свою очередь, подчеркнет отсутствие реальной власти у нового президента страны.
