Цивилизация
Уставные взаимоотношения
Президиум РАН и Министерство образования и науки продолжают спорить относительного нового устава РАН. Президиум РАН отстаивает полную независимость в распределении и расходовании средств. Министерство выступает за наблюдательный совет из представителей РАН и чиновников, который контролировал бы распределение и расходование денег.
Дело в том, что принятые в прошлом году поправки к закону «О науке и государственной научно-технической политике» лишь формально усилили контроль исполнительной власти над академией наук. Академии стали государственными некоммерческими организациями. Это значит, что представленный ими устав утверждает правительство, а избранные общими собраниями президенты академий утверждаются президентом России. Кроме того, государственные академии должны ежегодно представлять президенту и правительству доклады о состоянии фундаментальной науки, отчеты о научной и организационно-хозяйственной деятельности и предложения о приоритетных направлениях развития науки.
Вместе с тем в вопросе регулирования финансовых потоков поправки не дают исполнительной власти дополнительных полномочий.
В закон, правда, были введены формулировки, которые похожи на подготовительный этап к усилению правительственного контроля за распределением и расходованием средств. Так, например, бюджетные средства на фундаментальные исследования будут выделяться в соответствии с программой фундаментальных научных исследований. Программу будут разрабатывать Минобрнауки, Минздравсоцразвития, Минсельхозом, Минрегионом, Минкультуры совместно с РАН и остальными пятью государственными академиями. При этом не указывается, как финансирование программы будет сочетаться с базовым (сметным) финансированием научных организаций. Таким образом, министерства, возможно, получат рычаг влияния на то, как и на что будут расходоваться деньги.
Вместе с тем академия наук по-прежнему самостоятельно определяет численность работников и систему оплаты труда, основные направления расходования средств. Изменения пока нельзя считать революционными: и раньше кандидатура президента РАН согласовывалась с президентом и в правительстве. Поправки же не дают исполнительным органам полномочий для непосредственного контроля за финансовой и хозяйственной деятельностью.
Именно поэтому позиционная борьба теперь и сконцентрировалась вокруг принятия устава, в который Минобрнауки пытается вписать положение о контрольном органе, в который войдут его представители.
В отличие от 1990-х годов, когда средств на финансирование науки у государства практически не было, сегодня ситуация изменилась. Однако увеличение бюджетного финансирования, с одной стороны, вызывает желание исполнительной власти более плотно контролировать расходование средств, а с другой — упирается в проблему нереформированности самих научных институтов. Серьезная публичная дискуссия о проблемах эффективности российской науки и, прежде всего, системы академии наук началась не так давно. Однако фокус внимания быстро сместился на борьбу за механизмы контроля за расходованием средств и на имущественные вопросы. Между тем следует иметь в виду, что принципиальные вопросы реформирования самой науки —
создание механизмов, обеспечивающих большую эффективность вложений в нее и ее конкурентоспособность, механизмов саморегулирования науки, — пока решены лишь в первом приближении или не решены вовсе.
Качество в количестве?
Главной новацией прошлого года на пути реформирования науки стало введение пилотной системы оплаты труда в 410 научных организациях. По ней оплата труда научных работников разделена на должностной оклад, ставки которого определены в постановлении правительства, и стимулирующие выплаты. Обе составляющие выплачиваются из бюджетных средств.
Практически в течение всего прошлого года между Минобрнауки и РАН шла дискуссия о принципах установления размеров стимулирующих надбавок.
Основным предметом разногласий стали критерии оценки результативности и эффективности научного труда.
Минобрнауки разработало систему строгих количественных показателей для такой оценки, а президиум РАН настаивал на приоритете качественной (экспертной) оценки в сочетании с ограниченным числом количественных показателей.
Понятно, что в этом случае распределение надбавок фактически остается в руках руководства РАН и руководителей ее учреждений.
По итогам дискуссии документ получился достаточно сбалансированным и компромиссным. Система количественных индикаторов осталась, но 15% финансирования из Фонда стимулирующих выплат институтов может распределяться по усмотрению ученого совета. Кроме того, руководитель организации может использовать до 30% средств Фонда для поощрения научных работников, выполняющих исследования по программам РАН. Наконец, ученый совет может принимать решения об установлении поправочных коэффициентов к количественным критериям, в пределах от 0,5 до 1,5.
Таким образом, с учетом строгих количественных критериев будет распределяться лишь около половины средств фонда.
Количественные показатели (на приоритете которых настаивает министерство) фиксируют публикационную активность (цитирование, число патентов, число и объем монографий, участие в конференциях, разработка научно-образовательных курсов и подготовка кадров высшей квалификации). Впрочем, некоторые из этих индикаторов не выглядят бесспорными. Например, индексы цитирования оптимальны для слежения за развитием направлений науки, определения новых, растущих областей (составления карты науки). А при оценке отдельных ученых и организаций появляется слишком много факторов, искажающих результат: цитирование групп, самоцитирование, отрицательное цитирование и др. Более того, как показывает опыт развитых в научно-технологическом отношении стран, библиометрические показатели работают только для естественных и некоторых технических наук и не используются для оценки результативности в общественных и гуманитарных науках.
В реальности же многое будет зависеть и от того, какие поправочные коэффициенты будут установлены для каждого показателя, какие конференции будут учитываться для построения суммарной оценки, виды монографий и т. п.
Следует отметить, что такая сложная система подсчета индивидуальной продуктивности ученых не практикуется в странах с развитой наукой (США, страны Западной Европы), поскольку она громоздка, трудозатратна и отражает реальное положение вещей только в некотором приближении. Кроме того, она наиболее адекватна лишь для ученых, занятых фундаментальными исследованиями. И в России ее введение обусловлено, в первую очередь, недостаточными масштабами грантового финансирования фундаментальной науки. А эффективность еще должна будет пройти проверку на практике.
Количество без качества
Одновременно с введением новой системы оплаты труда в течение 3 лет должно быть проведено сокращение на 20% числа работников научных учреждений и научных центров РАН. На 1 мая 2006 г. их численность составляла 112 370 единиц, в том числе руководители и научные работники — 55 281 единица, а к 1 января 2009 г. соответствующие показатели должны составить 89 896 и 44 225 единиц.
К сокращению бюджетных ставок, которое должно было происходить одновременно с введением пилотной системы оплаты труда, президиум РАН подошел уравнительно: каждый институт независимо от результатов своей работы должен был сократить за год около 7% научных работников.
Довольно быстро стала очевидной разрушительность такого подхода: в сильных институтах было сложно найти 7% для увольнения, тогда как в ряде институтов можно провести сокращения, превышающие 20-процентный барьер.
Сокращение означало также консервацию приема молодых сотрудников. Чтобы этого не произошло, президиум РАН запланировал 500 дополнительных бюджетных ставок, предназначенных специально для молодых. Но это означает рост сокращений среди других возрастных групп.
К концу года президиум РАН признал неэффективность уравнительного принципа. Однако индивидуальный подход к сокращению в научных институтах вновь возвращает нас к проблеме критериев для оценки качества их научной работы. И мы вновь упираемся в те же проблемы.
Какими должны быть количественные и качественные критерии? До какой степени должны быть формализованы процедуры отбора? В случае использования экспертных оценок кто будет проводить экспертизу? Пока ответов на эти вопросы нет.
Руки и головы
Проблема обеспечения кадрового баланса в науке подразумевает не только воспроизводство научных кадров, но и сбалансированность структуры кадров по видам деятельности — ученые, инженеры и техники, вспомогательный персонал. Проблема кадрового дисбаланса становится в России все более ощутимой. В большинстве научных институтов естественнонаучного и технического профиля нарастает нехватка инженеров, лаборантов и техников, что приводит к нарушению производства знаний, сокращает возможности их надлежащей защиты, продвижения и трансформации в новые продукты и технологии.
И с этой точки зрения вводимая новая система оплаты труда лишь усугубляет положение, так как увеличивает разрыв в оплате исследователей и прочих категорий работников.
Если сравнить ситуацию в России с положением в развитых странах, то за рубежом выше доля инженеров, техников и вспомогательного персонала. В США, например, в государственном секторе науки ученые составляют около 42%, инженеры — 21%, техники — 27%. В России статистика не дает сведений о числе инженеров, они отчасти включены в категорию «исследователи», а отчасти во «вспомогательный персонал», поэтому корректные сопоставления затруднительны. Тем не менее очевидно, что в России ученые преобладают: их удельный вес составляет 51,3% и сохраняется неизменным в течение последних нескольких лет. При этом численность техников составляет 9,8% персонала, занятого НИОКР, а 38,9% — вспомогательного и прочего персонала.
Рекомендуемые средневзвешенные показатели состава исполнителей НИОКР для стран — членов ОЭСР, которые можно найти в международном стандарте по науке и инновациям, так называемом «Руководстве Фраскати», составляют 50% для исследователей, 25% для инженерно-технических работников и 25% для прочего персонала, поддерживающего НИОКР. Между тем представители Минобразования и науки намерены и дальше менять кадровые пропорции в сторону увеличения доли ученых.
Такие планы можно объяснить только непониманием реальной ситуации в научных организациях и объективных потребностей организации исследовательского процесса.
Для повышения эффективности вложений науку в первую очередь необходима выработка ясных подходов к критериям оценки деятельности научных учреждений и формирование механизмов саморегуляции, которые позволят сделать научную инфраструктуру более современной и конкурентной. Если же подобной сущностной реформы науки провести не удастся, то вложения могут оказаться неэффективными вне зависимости от того, будет контроль за распределением средств осуществляться руководством академии наук самостоятельно или под присмотром чиновников из министерства.
