Цивилизация
Сегодня — 20 лет со дня открытия московской Олимпиады.
А ведь мог быть совершенно другой юбилей — 20-летие построения развитого коммунизма! Вы ведь помните запоздалое исправление, всенародно внесенное в Программу КПСС: «Вместо ранее объявленного на 1980-й год коммунизма в Москве будет проведена Олимпиада». Нам повезло, что все обошлось скромным — несмотря на всю помпу — и безобидным спортивным праздником.
Хотя, конечно, если присмотреться, у государственного коммунизма и большого спорта есть много общего. (Мы не берем в расчет малый самодеятельный коммунизм, когда группа чудаков на сугубо добровольной основе все что у нее есть обобществляет и уходит от мира, чтоб жить коммуной, не загоняя в нее более никого маузером или угрозой переселения на Колыму. Точно так же мы не станем рассматривать персональные спортивные занятия, когда человек бегает вокруг дома, пугая собак, или крестится гирей.)
Со всенародной точки зрения два эти большие понятия вот чем объединены: отношением «А пусть этим занимается кто-то другой, не я!» Кто-то пусть едет на БАМ и надрывается там в тайге рядом с зеками и замученными солдатиками, или, напротив, проводит по две тренировки в день и в угоду режиму пренебрегает личной жизнью, а мы уж лучше выпьем пива и посмотрим по телевизору на ваши практические подвиги.
Забавно было наблюдать с дивана за разными чудесами: вот какой-то псих уходит в отстающую бригаду и сильно теряет в деньгах. Вот разные старые маразматики смешат народ вставными челюстями, при помощи которых «социалистические страны» замечательно трансформируются в «сосиски сраные». Или завозят в киоски журнал «Корея», смешней которого ну что тогда было. А какой был роскошный концерт на День милиции! А еще, бывало, некто и вовсе отказывается от премии (надо же!) и прыгает в длину на 8 метров 90 сантиметров — мне-то, серьезному человеку, зачем так скакать? Нам такие экстремы ни к чему… Да и потом, чтоб так скакнуть, надо не евши, не пивши и не куривши изнурять себя допингами и тягать туда-сюда штангу… Такое мы тоже рассматривали с нашим с вами удовольствием. Но самим — просто не дай Бог.
Но тут надо признать такую удивительную вещь. Несмотря на то, что никто из нас — редкие исключения не в счет — не строил коммунизма и не был чемпионом мира, все ж таки прямые олимпийские трансляции вызывали интерес более живой, чем вести с полей или великих строек. Меня это всегда восхищало, при том, что более тоскливого зрелища, чем показ спорта, я не видел. Сидит человек на диване, весь такой толстый, ленивый, вялый, ему даже за пивом влом сбегать, и смотрит, как могучие атлеты мотаются туда-сюда, все в мыле, совершают подвиги и совершенно надрываются. Знали бы вы, с какой страстью этот диванный бездельник — кстати, это я, может, как раз про вас — обличает мелкие ошибки гениальных игроков, как он их «козлами» обзывает, какую он за себя испытывает гордость, когда они побеждают! С какой наивной детской легкостью он себе приписывает чужие заслуги, продолжая считать именно чужими — чужие промахи!
Ничто так не портит народ, ничто так не развращает его, так неотвратимо не приводит к мысли, что можно брать чужое, ничего не давая взамен, так не приучает к лени, безделью, когда пусть другой работает, а не я, к потаканию своим капризам, к привычке без усилия, легко получать удовольствие и ненавидеть тех, кто помешал его получить — да хоть удачливых игроков той команды, за которую не вы, а кто-то чужой болеет… Это я вам про большой спорт, но с тем же успехом — и про коммунизм! Все тот же разврат, те же вредные привычки, безответственность и безделье, когда человек с выпученными глазами выслушивает простые слова: «Не нравится тебе то, что делают другие? Не надо их принуждать ни к чему, ты пойди да сам сделай, как тебе надо, если у тебя получится, если ты на что-то способен; а нет — так сиди помалкивай…»
Кроме большого спорта и коммунизма, в этот список жизненных явлений, развращающе действующих на простую публику, со всей закономерностью попадает и порнография.
И там то же самое! С того же самого обездвиживающего дивана лентяй наблюдает, как кто-то посторонний незнамо что и кто знает по которому разу вытворяет с замечательными красавицами. Вместо того чтобы пойти и самому убедить и победить какую-то из них, и так же неустанно работать над ней, сопеть и выкладываться, и после откинуться обратно на свой диван и знать, что это именно ты, а не кто-то другой откинулся…
Это все, безусловно, роднит эти три стихии, развращающие народ: коммунизм, порнографию и большой спорт. Что тут может радовать? Что люди все чаще стыдятся не только порнухи, но уже и коммунизма. А спорт — что? Ну пусть спорт, ладно, остается — как меньшее из трех зол.
