Счетная палата не смогла поднять народ против Минэкономразвития. Момент не тот. Выявлять виновников кризиса или уже поздно, или еще рано. Провал старых МЭРовских прогнозов из памяти уже стерся, а провал нынешних когда еще состоится. Может, год придется ждать.
Зря поэтому зампред Счетной палаты Горегляд негодовал, что в своем предкризисном прогнозе на 2009 год Минэкономразвития промахнулось на 15% ВВП: обещало мощный рост, а получился не менее мощный спад. Счетную палату же и засмеяли.
«Этот прогноз не предполагал кризиса, — авторитетно разъяснил Андрей Клепач, с давних пор ведающий в МЭРе вопросами прогнозирования, — поэтому проверять его достоверность в сопоставлении с условиями, когда кризис уже происходил, не имеет смысла».
И уверенный хор коллег-экспертов, точно так же в 2008 году прошляпивших кризис, дружно его поддержал: ни малейшего смысла сравнивать прогноз с действительностью нет. А самые задорные добавляли: если, мол, Счетная палата такая умная, пусть порадует нас собственными экономическими прогнозами, а мы почитаем, посмеемся.
«Несбывшиеся прогнозы никому не нравятся, — подняла вопрос на философскую высоту влиятельная газета, — но ошибки метеорологов и экономических экспертов лишь подтверждают простую истину: прогнозировать будущее невозможно».
Ну а раз невозможно, значит все позволено. И Министерство экономического развития, которое той самой осенью 2008-го, среди всеобщего спада и суматохи, хладнокровно поднесло Путину на подпись «Стратегию 2020», очередной раз удваивающую ВВП, сегодня, не принося за эту «Стратегию» ни малейших извинений, сочиняет и пересочиняет новые, совершенно непохожие «прогнозы» инфляции и ВВП на нынешний год, на 2011-й, 2012-й, 2013-й…
Предсказатели старой школы работали аккуратнее. «Буду ли я счастлива в браке?» — трепетно спрашивала клиентка. «Да, будешь счастлива, если на рассвете не влетит в твое окно черный орел, — гласил ответ гадальщика. — Остерегайся также посуды, оскверненной мышами…» И женщина удалялась, полная смутного страха перед черным орлом и вовсе не думая о каких-то презренных мышах; между тем в них-то и крылась угроза ее семейному благополучию, что с готовностью растолковал бы ей гадальщик, если бы она пришла к нему с жалобой на неправильность его предсказаний».
В наши дни прекрасно обходятся без этаких мер предосторожности. Провалиться с очередным экономическим прогнозом – это сегодня уже почти респектабельно, ведь в разгар мирового кризиса в лужу сели буквально все уважаемые организации.
МВФ и Всемирный банк в своих предсказаниях пару лет назад были так же нелепы, как и наш МЭР, а Международное энергетическое агентство, специализирующееся на предвидении цены и объемов потребления нефти, не попадало в точку, кажется, ни разу за последние 10 лет.
Предсказывать экономическое будущее, понятное дело, невозможно, но иногда еще и просто не хочется. Например, официальные наши прогнозисты буквально до последнего дня отказывались «предсказать» всплеск потребительской инфляции, который сейчас происходит: ведь начальство может и не одобрить такую прозорливость.
Это, между прочим, традиция. Предыдущий скачок продуктовых цен был три года назад, и вот что говорил в те дни Андрей Клепач. В первых числах сентября 2007-го: «Инфляция в сентябре может составить 0,1–0,2%». В двадцатых числах сентября 2007-го: «В целом по сентябрю выйдем на 0,4%». Еще несколько дней спустя стало известно, что потребительская инфляция за тот сентябрь составила 0,8%, после чего власти вышли из дремоты и перешли к решительным антиинфляционным действиям.
Премьера Фрадкова сменил премьер Зубков, главой МЭРа вместо Германа Грефа стала Эльвира Набиуллина, но лизоблюдский дух «прогнозов» и личный состав их составителей остался прежним.
А теперь подправим тезис о невозможности предсказать будущее. Безусловно, нет способа угадать дату, в которую начнется кризис, как нет и, вероятно, просто не может быть методики, точно предсказывающей величину инфляции. Но
предвидеть, что инфляция пойдет в рост, а не на убыль, или что кризис приближается и со временем обязательно произойдет — это вполне реально. Особенно для такой несложной экономики, как наша.
И, случалось, предвидели. Весной вышеупомянутого 2007-го министр финансов Кудрин, ссылаясь на непомерное увеличение денежной массы, приток спекулятивного капитала и быстрый рост иностранной задолженности окологосударственных компаний, предсказал, что сначала произойдет ускорение инфляции (сбылось через полгода), а потом и спад экономики (сбылось через полтора года). Кудрину тогда объяснили, что непрошеное пророчество следует взять обратно, что он оперативно и сделал, и поэтому в качестве провидца мы его не чествуем. Но отмечаем, что кое-какие вещи предвидеть вполне можно и даже довольно легко.
Трудно ли догадаться, что сейчас неизбежен скачок цен, если денежная масса уже год как растет во много раз быстрее экономики? И много ли надо проницательности, чтобы понимать, что внутренние гособязательства и внешние долги по кредитам превращаются у нас в непосильное бремя в следующий же момент после того, как падает нефтяная цена, а с нею и главный доход нашей казны?
Наши государственные эксперты проделали за это лето большую работу над собой, чтобы сначала начать предвидеть неурожай, потом большой неурожай, а теперь уже и представить прикидки будущего ущерба – почти 400 млрд руб. ($13 млрд).
И как легко зато подсчитать, что точно такой же ущерб понесут экспортные доходы страны, если среднегодовая нефтяная цена снизится на каких-то $4 –5 за баррель (а вместе с нефтью пропорционально подешевеют газ и нефтепродукты).
За полгода, с лета 2008-го до начала 2009-го, цена на нефть упала на $100 — со $140 до $40 за баррель. Если бы это закрепилось надолго, то потери можно было бы приравнять к 20 засухам и неурожаям в год. Такая вот простая у нас экономика, с простыми и вполне предвидимыми закономерностями. Хотя и скучными, неспособными доставить властям радость и малопригодными для использования в качестве базы для помпезных планов.
Поэтому наши казенные эксперты и прогнозисты помалкивают о том, что можно предвидеть, и сочиняют сказки о том, что предвидеть нельзя. Как и большинство их иностранных коллег. У каждого свои заказчики, поэтому сюжеты кое в чем различаются.
Минэкономразвития должно своими предсказаниями подкреплять очередные мечтанья высшего нашего начальства, доказывая ему тем самым свою полезность. МВФ доказывает полезность собственным спонсорам – богатым странам, и поэтому его аналитики предрекают расцвет всем тем, кто использует эмвээфовские кредиты и советы. Американские инвестиционные банки сочиняют лучезарные экономические прогнозы на десятки лет вперед, чтобы уговорить простаков отдать им свои деньги. Статистические службы США и ЕС препарируют методики расчетов ВВП и инфляции, чтобы потрафить своим властям, для которых каждая отыгранная десятая доля процента – оружие в политической борьбе.
Индустрия гаданий процветает не меньше, чем в средние века. Все довольны, все обманываться рады, а за провалы если и наказывают, так только под горячую руку. Ведь чем труднее времена, тем психологически нужнее милые обманщики. Которых, впрочем, иногда заменяют на новых, для чего и держат в запасе дежурных разоблачителей. Так что Счетной палате тоже незачем унывать.