Цивилизация
В прошлую среду я заработался допоздна и возвращался домой около двух часов ночи через самый центр Москвы по Тверской, налево через Лубянку. Я знал уже, разумеется, что футбол – это такая игра с мячом, приближающаяся по значимости своей к религии. И, поскольку провел вечер за компьютером, знал из новостных сайтов, что команда ЦСКА выиграла кубок УЕФА (убейте, понятия не имею, как расшифровывается). И вот я ехал по центральным московским улицам и видел ликование. Молодые люди шли с флагами, размахивали шарфами, выкрикивали речевки какие-то, несомненно беспокоя своими воплями спавших москвичей. И обычно меня раздражает неприличное поведение молодежи по ночам на улицах. Но в ночь со среды на четверг – не раздражало.
Дело в том, что незнакомые молодые люди с флагами, встречая друг друга на улицах, приветствовали друг друга и поздравляли друг друга, пусть даже и в дикарской своей манере. А водители проезжавших по городу машин тоже махали этим молодым людям из окошек и тоже поздравляли друг друга, если им случалось остановиться рядом на светофоре. А патрульная милицейская машина на Старой площади, поравнявшись с небольшой толпой болельщиков, не задерживать их стала за нарушение правопорядка вблизи объектов государственного значения, а, наоборот, милиционеры махали болельщикам руками из патрульной машины.
На следующий день, то есть в четверг, государственное телевидение показывало эту победу с такой настойчивостью, словно не команда ЦСКА выиграла кубок УЕФА, а администрация президента во главе с Владимиром Путиным лично. Телевизионщики показывали мяч, влетавший в ворота, столько же, кажется, раз, сколько 11 сентября 2001 года показывали «Боинг», влетавший в небоскреб. Спикер Государственной думы Борис Грызлов предстал пред телекамерами и предложил установить в день этой исторической футбольной победы национальный праздник футбола. Глава правительства Михаил Фрадков тоже попытался было выступить, но сказанул случайно, что это, дескать, великолепная победа «советского футбола». Так и сказал – «советского», видимо совсем уже прочувствовав после парада 9 Mая, что Советский Союз вернулся. В Осетии тоже был праздник национальной гордости на том основании, что тренер Валерий Газзаев – из Осетии, и им можно гордиться, потому что не бесланскими же событиями гордиться осетинскому народу. Власть изо всех сил поддерживала ликование народа по поводу футбольной победы, пытаясь возглавить и направить единение народа, к которому не имеет никакого отношения.
И тут мне пришла в голову нехитрая мысль: власть опаздывает. С народом в России случилось нечто такое, что люди перестают быть безразличными к общественной жизни. Не знаю, обращали ли вы внимание, что люди все чаще и чаще объединяются по какому-нибудь поводу. То по поводу футбольной победы, то в связи со смертью ребенка на военных сборах, то по поводу суда над Ходорковским, то по поводу монетизации льгот или дороговизны лекарств. Кое-что из этого живого творчества масс представляется мне благородным проявлением гражданского мужества. Кое-что пугает варварством и обрисовывает контуры возможной новой диктатуры, которая грозит быть хуже теперешней. Но точно так же, как я не могу направить эти проявления общественного самосознания, не может их направить и власть. Руководители страны потому и вцепились с таким энтузиазмом в футбольную победу, что объединение футбольных болельщиков не кажется им опасным, в отличие от объединения солдатских матерей. Но вцепились так же неловко, как вцепляется отставший пассажир в поручень последнего вагона уходящего поезда.
Вот интересно, болельщики рады бывают, когда большой какой-нибудь государственный чиновник приходит на стадион с толпой охраны? Я не хожу на стадионы, но знаю, например, что встретить государственного человека на улице – дурная примета, предвещающая, что перекроют движение и ты опоздаешь на важную встречу или романтическое свидание. Я знаю также, что театральную или концертную публику крайне раздражает всегда появление государственного человека в зале и топот его телохранителей по проходам. И я хотел бы понять, что подумали болельщики, видя, как спикер Государственной думы или глава правительства поздравляли их.
Они подумали «Ура!» или «Да пошел ты!»?
