Цивилизация
Я никого не обвиняю. Я просто грущу. Эти погибшие дети в Дагестане и погибшие дети в Якутии. Премьер-министр Касьянов чувствует, что в этих двух пожарах есть какой-то смысл, и как человек, лишенный фантазии, ищет смысл в плохом состоянии электрического хозяйства. Ответ неверный.
Всеобщая, легкая впрочем, подавленность по случаю гибели двадцати восьми детей в Махачкале, тихие голоса, которыми принято о пожаре разговаривать, оргвыводы, которые будут приняты, – все это неверный ответ.
У некоторых народов… У некоторых кавказских народов, кстати, принято много хвалить детей и много разговаривать о детях. Когда встречают на улице просто женщину с ребенком, обязательно улыбаются ей и говорят: «Какой у вас красивый малыш!» В России так не принято. Когда приходят в гости, то подолгу обсуждают самые незначительные проказы и шалости ребенка, смеются, повторяют на разные лады детскую смешную манеру коверкать слова. В России это считается дурным тоном. Считается, что глупо разговаривать о детях, и мало кто разговаривает.
В России принято от детей откупаться. Ну то есть подарить, например, микроавтобус детскому дому, не задумываясь даже над тем немаловажным обстоятельством, что в детском доме, как правило, не бывает денег на бензин.
Я видел такие страны, где в метро висят картинки, изображающие детей. Африканских, как правило, детей с голодными и печальными глазами. И получается, что даже бездетные люди думают о детях. Я искренне полагаю, что дело даже не в тех деньгах, которые соберут на программы заочного усыновления. Дело в странной такой энергии коллективного думания о детях.
Вот, например, несколько дней назад в Америке вручены были Пулитцеровские премии, и одна из них – журналистке «Лос-Анджелес Таймс» за статью про то, как пуэрториканский мальчик искал свою маму. То есть история про пуэрториканского мальчика, который искал свою маму, стала небольшим, но событием национального масштаба.
На Югославию, например, геноцид и все такое внимание обратили после того, как был убит цыганский мальчик. Запрет на образование для албанцев никого особо не волновал. Формирование албанских партизанских отрядов тоже. А вот цыганского мальчика убили, и все как-то опомнились.
Разговоры о детях – это странный такой, но верный показатель состояния общественной совести. В захваченный Ирак, например, едут многочисленные грузовики, принадлежащие ЮНИСЕФ и Красному Полумесяцу, но никто об этом не говорит. Странным образом, пока политики и военные используют формулировку «жертвы среди мирного населения», дело, значит, плохо. Надо говорить: дети, называя при этом имена, пол и возраст детей.
Многие проблемы могут быть разложены на составляющие и выражены в деньгах. Плохое состояние электропроводки. Столько-то лет не делался ремонт. Отсутствовала современная пожарная сигнализация. Недофинансирование. Недостаточно воспитателей. Недостаточная экипированность и подготовленность пожарных. Бог его знает, на какие составляющие разложит историю про пожар в махачкалинской школе-интернате следствие. И все это будет справедливо. И все недостаточно.
Потому что с детьми надо возиться. Я не знаю, как это сделать, чтобы всей стране и всему миру стало вдруг интересно возиться с детьми, но сделать надо именно это.
Чтобы наибольший рейтинг был у телевизионных программ про детей. Чтобы президент приходил в детский дом играть с детьми и получал от этого искреннее удовольствие. Чтобы родители не отправляли детей в интернат, даже если у детей серьезные проблемы со слухом и сами родители не могут научить своих детей разговаривать.
У меня есть двое детей. Я перекладываю их воспитание на жену, на няню, на бабушку, на дедушку. Я почитаю своим долгом только обеспечивать детей, то есть в той или иной степени перевожу детей в денежный эквивалент. Зачем я это делаю? Умею ли я поступать по отношению к детям как-нибудь иначе?
Не умею. И почти никто не умеет. Почти никто не умеет самозабвенно возиться с детьми, а не решать проблемы образования, здоровья, беспризорности. И два подряд пожара, в которых погибли дети, именно про это рассказывают всякому человеку, даже бездетному.
