Игры патриотов

Кажется, президент США Картер первым обозначил новый базовый подход к олимпийским успехам: престиж нации определяется-де количеством золотых медалей, завоеванных на Олимпиаде. Советские идеологи могли потирать руки — с количеством у нас было все в порядке, соответственно, и вопрос престижа отпадал сам собой. Олимпийские (шире — спортивные) достижения очень четко вписывались в Систему, а для их достижения не требовалось придумывать лозунгов — все давно было придумано. От «эй, вратарь, готовься к бою…» до «мы верим твердо в героев спорта».

Нынче придумывать приходится, потому как идеологическая составляющая славных побед накрылась медным тазом, с ценностями общечеловеческими у нас всегда было худовато, а в качестве общенациональной идеи ничего кроме как «за державу обидно» предложить не получается. Лучшие умы бьются над проблемой, как бы это все… в одном флаконе… с песнями… под российским флагом… с крестным знамением… с советским гимном… с Чебурашкой…

~ Вышли, как вы понимаете, проводы российских олимпийцев в Афины, по своей экзотической и эклектической смеси превзошедшие все предыдущие. Поклонная гора как символ Великой Победы и единственной не до конца разрушенной базовой ценности, стиль ретро в парадной форме как напоминание о «молодости мира», храм Святого Георгия Победоносца как символ возвращения к истокам (мечеть тоже была, насчет синагоги и иных конфессий не ведаю), прием в ГУМе как символ неизвестно чего, фуршет на Красной площади как финал апофегея — все это под «старые песни о главном» и речи нынешних спортивных руководителей, которые отнюдь не Цицероны.

«Мы, значить, как патриоты…» При такой путанице в головах о патриотизме на уровне государственном лучше бы вообще поменьше говорить. По крайней мере, о сумме призовых для чемпионов и призеров у высоких спортивных чиновников чуть складнее и лучше получается — что и было озвучено пару дней спустя после эпохального события. Тут на сегодняшний манер все ясно — и сколько за медаль, и сколько за рекорд. Тоже стимул.

Понятно, что страна, определяющая сумму призовых в валюте иностранного государства, в принципе не может стать первой. Понятно, что страна, живущая остатками разрушенной спортивной системы, на этой инерции долго не продержится — нужны более серьезные основания. Понятно, что страна, переваливающаяся с боку на бок, широко шагать не может. Но очень хочется продемонстрировать.

К патриотизму личному как к чувству глубокому и не показному все это отношения, естественно, не имеет. У каждого, выходящего на олимпийский старт, есть стимулы посильнее финансовых, только не каждый о них будет говорить. И правильно.

Что касается медалей, то считать будем. Куда денемся…