Без ТВ

И вот снова, как каждое лето, на пару недель оказываешься вдали от благ цивилизации, будь она неладна. В первую очередь, без телевизора. Берег моря, ночные звезды, легкий бриз, слегка подсвеченные дальними зарницами облака — и как-то не скучаешь и без «ящика», и без событий, происходящих «в миру». О политике, экономике и прочих неприятных вещах забываешь мгновенно, спортивная жизнь отпускает не сразу, ибо в первые дни нет-нет, да и вспоминаются (не только в сугубо мужской компании) события Евро-2004.

И обязательно находится человек, который все, вплоть до исхода финала, предсказал заранее (я к прорицателям не отношусь), и пару вечеров хитом становятся собственные злобноватые, по ходу четвертьфиналов исторгнутые рифмованные строки с употреблением рискованной лексики, в более или менее упорядоченном виде звучащие примерно так:
«Кипит Британия во гневе, такого не было давно: любимец глянцевых журналов засунут в самое оно. Мадрид не верит оправданьям, и вот, отправленный домой, был послан на хрен коуч Саэс — да, не злодей. Но не герой. Спасенный некогда гусями, Рим получает прямо в глаз. Скуадра больше не адзурра. Но Тотти — точно дикобраз. Не спеть французам «Марсельезу» — успеть бы вовремя к врачу. И сам Зидан сидит в болоте по самое по не хочу. Крути усы, геноссе Феллер, пора бы вспомнить, наконец, что сумрачный германский гений знаком с понятием «шиндец». Не жаль утопленной армады, не жаль побитых корешей, хоть мы с таким чемпионатом и догребемся до мышей… Кому-то — слава и медали, кого-то стоит расстрелять, кому вообще под попу дали — но есть что вспомнить, вашу мать! И мы, убогие, туда же — мы тоже не упали ниц. Мы тоже вроде как играли. Без слез. Без мысли. Без яиц».~

«Отходняк» получается пролонгированным, с долго звучащим эхом, что само по себе замечательно. Но постепенно и это эхо стихает, и на вопрос, как «Крылья» с «Локомотивом» сыграли, недоуменно вращаешь глазами: о чем это? Где это? Про что это?

Но в один из совершенно беззаботных вечеров, когда совсем потеряно ощущение времени, неожиданно для себя оказываешься в автомобиле. Не для того, чтобы ехать, — просто он так удачно припарковался, что ловятся российские станции, и гул близкого моря смешивается с гулом «Петровского» в Питере, и «Зенит» играет с «Локомотивом», и футбол, похоже, замечательный, и всей душой ты за Питер, но Юрь Палыч тоже не промах, и через полчаса делишься впечатлениями, словно сам там побывал, и воображение дорисовывает то, что не видел (иногда это получается даже лучше), а наутро впервые привозят из какого-то бесконечно далекого города газету, и ты смотришь на удивительную таблицу премьер-лиги как впервые и понимаешь: соскучился.

Без ТВ еще немного можно потерпеть, ибо лето еще не кончилось, без футбола уже никак нельзя. И если возвращаешься к нему не со скучающей миной старого скептика, а с подлинным внутренним интересом — значит, лето удалось. Пусть оно и было таким недолгим. Пусть и запаса оптимистической энергетики может хватить не очень надолго.