Партийный расклад в новой Думе уже дал повод некоторым официальным лицам говорить о том, что в России «складывается устойчивая конфигурация политических партий». Действительно, уже второй раз подряд в нижнюю палату парламента проходят в примерно схожих пропорциях четыре партии – партия власти, коммунистическая, маргинал-националистическая и альтернативная левая. Сходный результат был достигнут и на некоторых региональных выборах этой весной. Подобная последовательность вызывает вопрос: неужели это система, действительно ли такая конфигурация политических сил в России всерьез и надолго?
Разумеется, нет.
Упорные попытки российской власти навязать обществу представление о некоем заданном, устойчивом политическом раскладе не имеют под собой никаких оснований и крайне вредны для страны. То и дело слышишь от влиятельных фигур: «Зачем нам так много партий? Кому нужен этот длинный бюллетень с тридцатью-сорока наименованиями? Зачем нужна «партия любителей пива»?» — и прочие аргументы в защиту идеи сокращения числа партий в России, желательно до двух, «как в Америке».
Тезис этот совершенно неверен. При этом реализовать его на практике пытаются с 1995 года — с создания «блока Черномырдина» и «блока Рыбкина», аналогов нынешних «Единой» и «Справедливой» Россий.
Переходному обществу с неустойчивыми политическими взглядами граждан жизненно необходима более гибкая и мобильная структура политических партий.
Их должно быть много, никак не две и даже не четыре, а гораздо больше, чтобы они отражали все оттенки политического спектра. Все попытки искусственно ограничить число и конфигурацию партий административными методами должны быть решительно отметены, а партиям должна быть обеспечена абсолютная свобода формирования тактических блоков и коалиций. Так же как и свобода создания новых партий и блоков.
Плюсы такой модели хорошо видны, если сопоставить, например, итоги работы Госдумы созыва 1999–2003 годов и ее преемницы. Парламент, избранный в 1999 году, где были представлены шесть партий (три из которых появились непосредственно перед выборами) и три депутатские группы, работал на несколько порядков эффективнее: принял Земельный кодекс, специальные главы Налогового кодекса, многие другие важные законы, заполнившие правовой вакуум в стране и способствовавшие ее продвижению по пути реформ. Федеральные бюджеты, принимавшиеся до 2003 года, характеризовались снижением непроцентных расходов как доли от ВВП.
Четвертая Дума (2004–2007 годы) с менее разнообразным представительством партий прославилась лишь неудачной монетизацией льгот и жилищным пакетом,
полицейскими поправками в партийное и избирательное законодательство и расходной вакханалией при принятии бюджетов. Вакханалией, по масштабу превзошедшей популистский расходный драйв середины 1990-х годов, приведший в итоге к дефолту.
Каковы аргументы в пользу кастрации партийной системы, сокращения ее до четырех, а впоследствии, возможно, двух партий? Чересчур длинный избирательный бюллетень? Но затраты на их изготовление ничуть не выше, чем коротких, а время поиска нужной партии в бюллетене увеличивается на доли секунды. Раздражает партия любителей пива? Так выпейте водички и успокойтесь. Повышенные затраты на избирательную кампанию? Едва ли они существенны.
Еще один часто используемый аргумент — наличие устойчивых крупных политических партий в странах Запада. Но эти партии сформировались в результате длительного процесса естественной политической селекции в условиях развитой демократии и не являются плодом придворного политического конструирования.
Сравнение России с США, где доминируют две партии, вообще неуместны. Соединенные Штаты вовсе не пример идеальной избирательной системы.
Американская демократия сильна иным — качеством институтов. Верховенством закона, независимыми судами, свободой СМИ. Но избирательная система, где отсутствуют прямые всенародные выборы президента и граждане должны выбирать между представителями всего двух партий, различия в позициях которых не всегда очевидны даже профессионалам, вовсе не заслуживает копирования. Она сложилась исторически, однако именно ее недостатки способствуют высокому уровню электоральной апатии американцев.
Для эффективного развития и движения вперед России нужна гибкая многопартийная система, способная менять свою конфигурацию под влиянием политических обстоятельств, допускающая формирование широких тактических коалиций и развивающаяся по законам естественной селекции, базирующейся на свободном мнении избирателей.
Попытки загнать структуру политических сил в прокрустово ложе кремлевских представлений о жизни не приведут ни к чему, кроме вреда.
Но это рассуждения на будущее. Пока партийная система в России фактически перестала существовать. Ее необходимо конструировать заново. Прежде всего, в России должна появиться устойчивая политическая сила либерально-демократической направленности — я уже писал об этом («Update для демократии», «Газета.Ru», 13 ноября 2007 г.). Увы, мои худшие опасения сбылись: игры в реальную политику с Кремлем не удались, демократические партии не прошли в парламент.
«Успех» партии власти является именно результатом выдавливания с политического поля демократических сил.
Многие потенциальные сторонники демократов перешли к Путину. Это вполне нормальные люди, бизнесмены, менеджеры, для которых Путин — сильный лидер, способствовавший, как они считают, возрождению экономики и укрепивший позиции страны в мире.
К критическим взглядам на нынешний политический режим многие из этих людей относятся с пониманием, но не разделяют их, считая, что положительное пока еще перевешивает отрицательное. Демократам важно понимать, что их гипотетические избиратели сегодня там, в числе 60 с лишним процентов, поддержавших «Единую Россию». Это люди, которые пока не прочувствовали всего масштаба упущенных при Путине возможностей для развития России.
Власти прекрасно понимают опасности, исходящие с демократического фланга. Именно там может зародиться единственная жизнеспособная альтернатива нынешней тупиковой авторитарной модели развития страны. Поэтому именно на демократов и обрушилась вся мощь государственной пропагандистской машины в ходе избирательной кампании.
Однако нужно осознавать и другое: поражение стало причиной недостатка у оппозиции сильных лидеров и дееспособных фигур, которые могли бы составить Путину альтернативу, неадекватности демократических партий.
Для нынешних партий демократического толка — СПС и «Яблока» — самым благоразумным решением был бы самороспуск.
На их месте необходимо формировать совершенно новые политические структуры, очищенные от груза прошлых ошибок, непопулярных лидеров и неэффективной партократии. Такие партии, конечно, могут не зарегистрировать. Придется осваивать новые, неформальные методы ведения политической борьбы.
После 2 декабря свидетельств, что игры по правилам Кремля не могут принести победы, кажется, уже не требуется?