Последние мирные дни

Почетное право председательства в «большой восьмерке» в 2006 году Россия когда-то получила в дар от своего главного европейского союзника — Германии. Берлин уступил место одному из российских городов (тогда еще не было известно, что это будет Санкт-Петербург) в знак уважения к трансформационным усилиям России, к ее стремлению войти в сообщество развитых стран. Питерский саммит, без сомнения, призван стать внешнеполитическим апофеозом президентства Владимира Путина, символом того, что Кремль прежде всего под его руководством привел-таки страну в мировую элиту. Правда, похоже, что за это торжество придется платить.

«Я знаю, как много этот саммит значит для господина Путина», — обронил на днях в интервью влиятельному интернет-изданию Euroobserver комиссар ЕС по энергетике Андрис Пиебалгс. По его мнению, данный факт следует использовать для того, чтобы добиться от России изменения ее подхода к ключевым для западных партнеров экономическим вопросам. В частности, позиции Москвы по вопросу о доступе к российским трубопроводам. Либерализация транспортной системы «Газпрома», позволяющая в перспективе доставлять в Европу газ из Центральной Азии, стала бы самым простым решением по диверсификации европейского энергоснабжения. Вопрос об этом обсуждается уже более десятилетия, однако, пожалуй, никогда еще европейцы не брались за его решение столь серьезно, как теперь.

Логика в этом есть. Россия сама объявила главной темой своего председательства энергобезопасность. А поскольку, с точки зрения потребителя, основной ее гарантией является наличие альтернативных источников, самое время обсудить вывод на европейский рынок азиатских производителей, до сих пор запертых трубопроводной монополией «Газпрома».

Интервью Пиебалгса и ряд шагов европейских чиновников позволяют предположить, что нынешнее наступление Старого Света на позиции России будет весьма масштабным и для Москвы крайне неприятным.

В последний год, особенно с осени 2005-го, когда был подписан договор о строительстве Северо-Европейского газопровода, создавалось впечатление, что России удалось наконец развести две основные темы взаимодействия с Европой. Прагматическое сотрудничество в экономической, прежде всего энергетической сфере, с одной стороны, и надоевший Кремлю вопрос о демократии и правах человека — с другой. Действительно, в силу обстоятельств как внутреннего (укрепление авторитарных тенденций в России и кризис интеграции в Евросоюзе), так и общемирового (нестабильность на Ближнем Востоке, резкий рост спроса на энергоносители в бурно развивающихся Китае и Индии) характера в отношениях Москвы и ЕС возникла необычная ситуация. Никогда еще в постсоветской истории социально-политические модели сторон не были столь далеки друг от друга (изначально предполагалось, что они будут сближаться), но при этом же никогда глубокая взаимозависимость России и Европейского союза не проявлялась столь очевидно. Москва в этой ситуации, естественно, рассчитывала на торжество прагматизма, мол, европейцы отодвинут в сторону всю свою гуманитарную демагогию и сосредоточатся на сугубо практических интересах. Благо это нужно обеим сторонам.

«Невозможно представить себе рыночную экономику без демократии, без прав человека, без свободы слова. Это взаимосвязанные вещи, вы не сможете отделить их друг от друга, — говорит Андрис Пиебалгс и делает вывод: — Принятие Россией и другими странами европейского типа рыночной экономики поможет создать стабильный энергетический рынок».

Если же экономические и политические различия будут углубляться, то ЕС придется принять меры.

Комиссар не исключил, что в этом случае страны-члены могут назначить специального уполномоченного, которому будет выдан мандат на ведение с Москвой жестких переговоров об условиях энергетического сотрудничества — ценах и объемах поставляемого сырья.

Новая линия Евросоюза уже нашла выражение в решении, принятом несколько дней назад на саммите в Брюсселе. Государства-члены выдали Европейской комиссии, своему исполнительному органу, мандат на переговоры с Россией об отмене платежей за транссибирские полеты европейских авиакомпаний. Это отнюдь не новая тема, ЕС давно настаивает на отмене системы выплат, существующих еще с советских времен. До сих пор Москве удавалось успешно отбивать атаки Брюсселя, и когда два года назад был подписан протокол с Евросоюзом о присоединении России ко Всемирной торговой организации, «сибирский» вопрос был вынесен за рамки общего пакета как к нему не относящийся. С тех пор Еврокомиссия многократно безуспешно возвращалась к этой теме, не имея на то официальных полномочий. И вот теперь она их получила, более того, с разрешением авиационного спора государства-члены увязали уже данное согласие на вступление России в ВТО.

По сути это недвусмысленная угроза отказаться от договоренностей, с большой помпой оглашенных весной 2004-го.

Вполне частная тема транссибирских перелетов способна стать поводом для качественного изменения всего антуража отношений, поскольку «распечатывание» уже согласованного пакета взаимных уступок открывает ящик Пандоры. И хотя энергетические вопросы напрямую не подпадают под правила ВТО, речь идет, как и намекает Пиебалгс, о требовании руководствоваться универсальными рыночными принципами.

На кону не только Всемирная торговая организация. Москва и Брюссель вступили в период интенсивной подготовки нового базового договора взамен Соглашения о партнерстве и сотрудничестве Россия — ЕС, истекающего в следующем году. Еврокомиссия хотела бы подготовить всеобъемлющий документ, охватывающий все сферы взаимодействия и распространяющий на них универсальные правила. Тем самым преимущества, которые Москва может иметь в тех или иных отраслях (прежде всего в той же энергетике), сводятся к некоему единому знаменателю.

За два года, прошедших с момента заключения договоренностей по ВТО, ситуация на мировом рынке значительно изменилась. Цены на сырье резко подскочили, и компромиссы, достигнутые тогда, уже не кажутся европейцам справедливыми. Тем более что другие страны, прежде всего США, продолжают торговаться с Москвой. Изменилась и политическая обстановка — российское руководство стремится укрепить свое международное реноме вступлением в последний из недоступных России клубов. Равно как оно очень хочет увенчать крупным успехом председательство в «восьмерке», уже несколько подпорченное неуклюжей газовой атакой на Украину в начале года.

То, как была осуществлена кампания по переходу на рыночные цены с Киевом, спровоцировало и нынешнее беспрецедентное ужесточение европейской позиции.

Конечно, позиция комиссара Пиебалгса — еще не истина в последней инстанции, внутри Евросоюза существуют разные группы интересов. Ясно, однако, что Россия и ЕС стоят на пороге серьезного сражения, ставкой в котором будут долгосрочные принципы взаимоотношений. И будет очень обидно, если именно они станут жертвой взаимных политико-экономических амбиций.