Спасение диктатора

Стоит ли России форсировать объединение с Белоруссией, если Лукашенко поймет, что другого выхода у него нет?

Свое выступление на открытии конференции, приуроченной к 25-летию польской «Солидарности», бывший помощник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский начал с того, что на торжествах отсутствуют официальные представители двух соседних стран — России и Белоруссии. На грядущих юбилеях обязательно будут присутствовать и они, многозначительно заметил оратор, потому что марш демократии не остановить.

Концерт, прошедший вечером того же дня на площади перед Варшавским оперным театром, превратился в публичное выражение поддержки белорусской оппозиции. Апофеозом мероприятия, посвященного истории профсоюза «Солидарность», стало появление на сцене молодых людей с отмененными Лукашенко бело-красными белорусскими флагами. Без упоминания «последнего диктаторского режима Европы» не обходилось почти ни одно выступление в ходе двухдневных дискуссий. Их участники, (без преувеличения — вся международная элита, имеющая отношение к событиям в Восточной и Центральной Европе) призывали к чувству солидарности с томящимся от несвободы братским народом.

Наконец, у председателя Еврокомиссии Жозе Мануэля Дурао Баррозу, приехавшего под занавес поздравить польских ветеранов борьбы за свободу, первым делом спросили, что ЕС собирается делать с Белоруссией. Тот сообщил среди прочего, что радиостанции «Немецкая волна» из бюджета Евросоюза выделены средства на организацию белорусского вещания.

Даже если сделать поправку на место действия (Варшава) и специфический подбор аудитории, очевидно: Минск оказался в самом центре внимания наиболее активной части западного сообщества.

А это значит, что Александру Лукашенко стоит очень серьезно задуматься о своем будущем.

Данное умозаключение основано не на сокровенном знании автора о неких планах мировой закулисы по устранению ненавистного автократа. Более того, в неформальных беседах все западные представители признают, что Александр Григорьевич извлек весьма серьезные уроки из всех цветных революций и сократил возможности влияния до минимума. Проводятся целенаправленные мероприятия против иностранных организаций, потенциальных «агентов влияния» (наподобие «Союза поляков»), под присмотром оппозиция — не дай бог, там возникнет серьезный соперник (пока, впрочем, похоже, оснований для беспокойства нет). Наконец, ключевой элемент — неустанный и жесткий контроль за номенклатурой.

Лукашенко совершенно верно понял, что необходимым условием всех катаклизмов у соседей является раскол в элите, когда количество недовольных статус-кво достигает существенных величин.

После этого включаются все остальные механизмы. Поэтому критически важно не допустить возникновения некоего альтернативного номенклатурного ядра, что достигается самыми разными средствами — от прямых репрессий до административной чехарды. В общем, объективно позиции президента Белоруссии очень прочны, даже с учетом предстоящих в будущем году выборов, которые, без сомнения, будут признаны в мире нелегитимными.

И все же опыт последних лет свидетельствует о том, что в подобной ситуации лидер, откровенно и решительно противопоставляющий себя всем остальным, в среднесрочной перспективе шансов не имеет. Выражаясь высокопарно, противостоять историческому процессу невозможно. А то, что сегодня исторический процесс в Европе и в особенности на постсоветском пространстве развивается в направлении, противоположном тому, что представляет президент Лукашенко, вполне очевидно.

Как ни цинично это звучит, но на месте белорусского руководителя я бы сейчас со всех ног кинулся в Москву «сдавать независимость» — договариваться о существенном ускорении процессов интеграции в нашем общем Союзном государстве.

Трезво оценивая обстановку, следует признать, что спрятаться под российским зонтиком — единственная возможность для Александра Лукашенко обеспечить собственную свободу и безопасность на будущее.

Конечно, личными политическими амбициями пришлось бы поступиться: в российскую политику «батьку» не пустят, а руководить Белоруссией на правах главы субъекта некоего объединения — совсем уже не то, что быть президентом суверенного государства. Зато и по поводу заговоров голова не болит — пусть новый патрон беспокоится.

Представим себе, что такой сценарий становится реальностью: после десятилетия бесплодных дискуссий об объединении Лукашенко, убоявшись грядущих потрясений, привозит в Москву конкретные предложения.

Вопрос: как России следует на это реагировать?

Конечно, после всех поражений и унижений, связанных со сворачиванием сферы российского влияния, «прирастить» территорию за счет братского государства соблазнительно. Следует только четко понимать последствия.

Во-первых, Александр Лукашенко уже сейчас не считается большинством влиятельных мировых игроков легитимным национальным лидером и тем более не будет таковым после переизбрания в будущем году. Соответственно, всякие договоренности, достигнутые с ним, в перспективе могут быть поставлены под сомнение не только политически, но и юридически.

Во-вторых, по результатам правления Лукашенко в Белоруссии значительно дискредитированы все формы прямой демократии, в том числе и референдум. Так что, даже если решение об объединении будет принято на общенациональном плебисците, доказать его правомерность будет трудно. Причем доказать не только ОБСЕ, но и активной части белорусского общества.

В-третьих, есть ощущение, что российское представление о процессах, происходящих в Белоруссии, мягко говоря, не вполне корректно. Времена, когда большинство населения просто не могло понять, где оно оказалось после распада СССР, давно прошли. Мало того что подросло поколение, воспитанное в независимой стране, но и у более старших формируется уже специфический взгляд на Россию. Значительный вклад в это внес, кстати, именно Лукашенко, который умело строит национальную идентичность на противопоставлении благополучной и стабильной Белоруссии нестабильной и сталкивающейся с массой проблем России. В каком-то смысле Лукашенко сооружает «Россию, которая лучше той, что есть на самом деле». И стоит ли менять ее на худшую? Поэтому покровительственное отношение Москвы к соседу едва ли уместно.

Сторонники Лукашенко считают, что живут лучше россиян, а противники хотят изменений, но совершенно в ином направлении.

Наконец, есть еще один фактор, который не способствует интеграции именно теперь. Что бы в реальности ни стояло за подобными действиями, очень многие и в России, и за рубежом воспримут их как технологическую уловку для решения проблемы 2008. Жонглировать же ради решения текущих политических проблем такими понятиями, как государственность и суверенитет, крайне опасно — последствия могут оказаться просто разрушительными. Если уж и решать подобные вопросы, то только в полном отрыве от меркантильной политической конъюнктуры.

Все эти рассуждения носят сугубо теоретический характер: ожидать, что «батька» придет сдаваться, не стоит. Лукашенко уверен в себе и убежден, что сумеет переиграть кого угодно — хоть Путина, хоть Буша. Он мастер тактических побед. Правда, такой руководитель в Европе уже был, звали его Слободан Милошевич — человек, надо сказать, с интеллектуальной точки зрения, на порядок превосходящий белорусского коллегу. Где он теперь находится — напоминать, думаю, не обязательно.