Цивилизация
Промежуточные выборы в США, которые состоятся в ближайший вторник, обещают сильно изменить американский политический ландшафт. По их итогам будет сформирован новый состав палаты представителей, выбраны треть сенаторов, три четверти губернаторов и депутаты законодательных ассамблей многих штатов.
Голосование, проходящее в середине президентского срока, традиционно служит барометром настроений, и от его результатов зависит ход кампании перед главными выборами – хозяина Белого дома.
В последние два десятилетия наиболее идеологически маркированными были промежуточные выборы 1994 и 2006 годов, правда, они противоположным образом повлияли на последовавшее через два года президентское голосование.
В 1994 году сокрушительную победу одержали республиканцы: они получили контроль над обеими палатами конгресса, что было названо «консервативной революцией». Однако спустя два года президент-демократ Билл Клинтон благополучно переизбрался на второй срок, вопреки (а возможно, как раз благодаря) бешеной активности республиканцев во главе со спикером палаты представителей Ньютом Гингричем. В 2006 году наступил реванш: на фоне быстрого падения популярности Джорджа Буша обе палаты взяли демократы. На сей раз успех стал предвестием победы демократического кандидата Барака Обамы в 2008 году.
Сейчас маятник идет в противоположную сторону. Согласно большинству прогнозов, Демократическую партию ожидает серьезное поражение. Почти гарантированно она потеряет палату представителей, а при самом неблагоприятном развитии событий и сенат; если же сенатское большинство и сохранится, то останется минимальным. Что означают эти результаты и как они повлияют на американскую политику?
То, что запредельные ожидания, которые связывались с Бараком Обамой в 2008 году, невозможно оправдать, было ясно в день его триумфального избрания. Веры в чудотворную силу первого в американской истории чернокожего президента хватило примерно на год, затем публика начала быстро в нем разочаровываться. В 2010 году Обама добился некоторых знаковых успехов (реформа здравоохранения, санкции против Ирана), а также предпринял попытки минимизировать ущерб от кризисных явлений (поведение во время нефтяного разлива в Мексиканском заливе и недавнее объявление о выходе из рецессии). Но в целом летом и осенью ощущение обманутых надежд распространялось даже в рядах верных сторонников главы государства.
Крупный успех республиканцев, безусловно, окрылит консервативных соперников действующей администрации. Они уже обещают добиваться отмены главного достижения Обамы – реформы системы здравоохранения. Не факт, что им удастся это сделать, но в любом случае свободы рук у Белого дома уже не будет. Президенту придется учитывать мнение республиканского большинства по любому вопросу, это касается и внешней политики, хотя сейчас она, как всегда во время выборов, на периферии внимания. Предметом особого внимания станет и «перезагрузка» с Москвой. Российская тема не может быть центральной, но, поскольку это чуть ли не единственное внешнеполитическое достижение команды Обамы, оппоненты постараются лишить президента и этого преимущества. Направление атаки понятно – требование активнее высказываться по недостаткам российской политической системы и поддерживать «новые демократии» вдоль границ России.
Единомышленники президента надеются на повторение сценария 1995–1996 годов. Конгрессу придется делить ответственность с исполнительной властью. У республиканцев будет возможность проявить себя, а поскольку у них нет не только внятной программы, но и единства в собственных рядах, они сами легко станут объектом критики. Поскольку главным вопросом станет сокращение государственного долга и дефицита бюджета, между ветвями власти развернутся зрелищные дебаты по поводу того, что именно урезать. А здесь вопрос не только в экономической компетенции, но и в политических талантах и убедительности. С этим у Барака Обамы пока все в порядке. К тому же рост радикализма крайне правого крыла республиканцев, которое олицетворяет «Движение чаепития», может сыграть на руку демократам – расшатать Республиканскую партию изнутри и оттолкнуть от нее умеренных.
Правда, не исключен и сценарий 2007–2008 годов.
Если экономические меры, принятые в первой половине президентства, так и не дадут ощутимого для населения эффекта, шквал обвинений в адрес Обамы будет только нарастать, и к следующей избирательной кампании президент подойдет в положении настоящей хромой утки.
Тем более что ярких успехов в других областях – будь то внешняя политика или сфера безопасности – не предвидится. Судьба Ирака по-прежнему неясна, с Афганистаном как раз ясности больше, но она сугубо негативная: победы не ждут. Зыбкая ситуация в отношениях с Китаем: Обаме не удалось заразить Пекин «духом перемен», а как переходить к сдерживанию собственного основного кредитора – непонятно. Между тем Китай уже стал избирательной темой, что крайне нетипично для американских кампаний, которые всегда сконцентрированы на внутренних делах. Но Китай как раз становится таковым в силу тесного экономического взаимопереплетения с политически несоюзным государством.
Нынешняя избирательная кампания интересна как индикатор состояния, в котором пребывает общество. Оно невероятно поляризовано. Собственно, быстрый подъем любителей «чаепитий», которые «выстрелили» буквально за несколько месяцев, – оборотная сторона того же феномена, который привел к власти Барака Обаму. Суть его в глубоком недоверии к политическому истеблишменту обеих партий. На демократическом фланге это вылилось в фанатическую поддержку Обамы как «человека со стороны», которого не воспринимают в качестве части привычной партийной машины. В республиканском сегменте спектра тот же процесс привел к расцвету пестрой коалиции маргиналов – от либертарианцев до ультраконсерваторов, противопоставляющих себя не только Обаме, которого каждый (по своей причине) считает воплощением зла, но и самой верхушке Республиканской партии.
Наиболее интересным итогом выборов станет не результат демократов, а как раз то, как выступят кандидаты от «чаепития». Голосование станет либо закатом этого явления и возвратом в более умеренное поле, либо, напротив, заставит весь консервативный бомонд смещаться вправо, чтобы не отстать от настроений электората.
К концу первого десятилетия XXI века Америка начала осознавать, что оказалась на историческом распутье. К нему нацию привело двадцатилетнее путешествие после окончания холодной войны, когда Соединенные Штаты вознамерились всерьез и надолго возложить на себя единоличное мировое лидерство. Этого не случилось, но и уйти в спасительный изоляционизм, заняться самосовершенствованием и восстановлением внутренних балансов уже невозможно – глобальный мир не позволяет. Радикализация дискуссии в американской политике – отражение (возможно, еще не вполне осознанное) того факта, что ответов на вызовы нет, а искать их надо срочно. Отсюда же и амплитуда колебаний маятника – от весьма левых подходов до ультраправых. Поскольку же находящаяся в смятении Америка – страна, превосходящая по своей совокупной мощи весь остальной мир, вместе взятый, ее терзания отзовутся на всех.
