Метафора

— Пап, мне нужно выписать из словаря, что такое метафора. У нас есть такой словарь?

— А знать тебе не надо?

— Нет. Только выписать. Знать не получится. Нам училка объясняла, я так и не поняла. Что-то вроде это троп, а троп – это фигура речи, выражение в переносном значении. Я говорю – это сравнение? Нет, сравнение – частный случай. А еще есть метонимия и кто-то еще есть, а все это – троп. В общем, как-то очень муторно. Дай мне словарь, ладно?

— Эх, Настя. Я дам, но там еще хуже. По принципу «’сепулька’ – смотри ‘сепулькарий’». Ладно, не расстраивайся. Спиши, как есть, и черт с ним. Я в твоем возрасте тоже с определением метафоры разобраться не мог.

— А потом?

— Потом да. Только для этого мне пришлось понять совсем другую вещь.

— Какую?

— Что люди – идиоты.

— Ну, это-то я уже понимаю.

— Вот, кстати сказать, тебе и метафора в широком смысле слова. Люди приравниваются к одной из своих качественных характеристик. Причем не постоянной, а периодически актуальной.

— То есть вот тут – идиоты, а тут – уже нет?

— Именно. Так мы все и устроены. Ум – вообще непостоянная величина. Он то есть, то пропал. Но поскольку люди, как правило, относятся к себе очень серьезно, то не могут признать себя идиотами, особенно когда что-то делают.

— А кем они себя считают?

— Разумными. Такими, знаешь, улучшающимися со временем существами, которые делают полезное дело.

— Для себя?

— Нет, для всех. Прогресс называется. И вот они на полном серьезе смешивают свой ум и свой идиотизм в однородную массу, и, приговаривая, что завтра будет лучше, чем вчера, размазывают по своим мозгам.

— И по всехним тоже. А потом нам объясняют, что такое то или другое. А мы не понимаем. И все равно смешиваем эту глупость со своим умом. Ты можешь мне объяснить – что такое метафора?

— Запросто. Метафора – это главное оружие человечества. Сравнение. Образ. Уподобление. Вот я говорю: Настя, иди мой посуду! Это метафора.

— Это повелительное наклонение.

— Вторично. Главное тут – образ. Я сравниваю тебя с некой «Настей, моющей посуду». Причем сравниваю так, что у тебя не остается возможности для выбора. Ты или моешь посуду, или оказываешься совсем другой «Настей».

— Которой придется не здорово.

— Не стану с этим спорить.

— То есть, метафора – это все?

— Именно. Даже простое называние: Настя. Или – чайник. Уж раз эта скотина с отбитым носиком считает себя «чайником», то пусть больше не проливает заварку на мои бумажки. Потому что если ему не нравится эта простая и честная метафора, то я назову его злостным инвалидом и никчемным ветераном. И уничтожу.

— И действие тоже метафора?

— Настюх, ты пойми, любое действие – это функция, изменение существующего состояния. Но это только физикам-химикам кажется, что они меняют состояние вещества. На самом деле смысл этого – в изменении состояния сознания.

— Вот только оставим химиков, я их терпеть не могу.

— Да ладно, много ли ты их видела!

— Мне одного хватает. Давай как-то понагляднее. Ну, чтобы этот пример не очень раздражительный был. Вот ты, например, что-то делаешь?

— Пишу колонку.

— И где тут метафора?

— Я о чем хотел писать?

— Откуда ж мне знать?

— О том, что президент вчера уволил министра и губернатора. Или о том, что вчера метро взорвали.

— Ага, понятно. Думаешь про президента, а говоришь про чайник. Погоди, я, кажется, что-то слышала про это…

— Про президента?

— Да нет, вот как ты думаешь одно, а… эзопов язык, вот это что! Нам училка рассказывала. Он для басен применятся. И вообще, часто применялся раньше, когда советская власть была. Чтобы никто не догадался…

— Что эта песня о тебе.

— Почему обо мне?

— Потому что все журналисты пишут про Путина, про взрыв, про НТВ и так далее. И что ж ты думаешь, неужто они только об этом и думают?

— Вряд ли. У них ведь тоже жены есть, дети, в общем – своя жизнь. Просто она не интересная, наверное, для всех.

— А президент – да? Вот тебе он интересен?

— Не очень.

— Вот и им тоже – не очень. На самом деле они думают о себе и хотят говорить о себе, но пользуются такими метафорами, которые всем известны. Ведь даже ты знаешь, про президента.

— Короче, получается, что все говорят метафорами на эзоповом языке. А как это все надо понимать? И зачем ты пишешь про чайник?

— Повторяю: метафора – это оружие. Оно создает реальность. А мне не нравится реальность, в которой на полном серьезе существуют только президенты, взрывы и всякое такое.

— Понятно. Мне тоже многое не нравится. Вот Сенька вчера мой плеер сломал. Эй, Арсений, иди сюда, я тебе одну историю про чайник расскажу!

— Про какой чайник, Настюш? Это у которого ты носик отбила?…

—Я?!