Люминь — самое легкое в мире железо

Так говорил один мой знакомый слесарь, а уж он-то в металлах разбирался. Алюминий оказался действительно чрезвычайно легок. Нефть, к примеру, была куда тяжелее – ее делили долго, с шумом и стрельбой, в нескончаемой всероссийской склоке, да так и не доделили до конца. А крылатый, как говорилось в старые времена, металл вроде бы нашел хозяев легко и незаметно, как-то обошлось почти мирно. Чего-то физкультурнику Быкову досталось, чего-то Дерипаске... И все. Как выражаются шулеры, деньги ваши будут наши. Поздравляем страну с новой неестественной монополией.
       Вот раньше было хорошо – никаких монополий. Раньше этот драгоценный природный ресурс принадлежал понятно кому — народу, как и все остальное. Как земля, ее неведомые недра, не до конца повернутые реки и изничтоженная рыба в них, как заводы рабочим и мир народам. Просто советские люди временно доверяли использовать все эти сокровища директорам, обкомам, министрам и отраслевым отделам ЦК. И те использовали в общих интересах — строили истребители для прогрессивных национально-освободительных движений и для себя, а остаток продавали, чтобы на вырученные деньги тех же самых прогрессивных кормить и еще немножко покупать империалистической пшеницы для настоящего хозяина неисчерпаемых недр, для советского народа.
       Но эта идиллия осталась в проклятом тоталитарном, планово-административном прошлом. А потом все народное, то есть, по меткому же народному определению, ничье, получило хозяев. В результате грабительской, как всем известно, приватизации. И у алюминиевых заводов появились конкретные, даже чисто конкретные владельцы, акционеры, советы директоров и их председатели. Многих из которых ограбленный народ настолько сильно полюбил за регулярную зарплату, что не мог разлюбить даже после предъявления им уголовных обвинений, объявления в розыск и тому подобных провокаций против честных пацанов... Мало-помалу все снова стало законно: Быков, не попав в Думу, обосновался в иностранной тюрьме, а некоторые алюминиевые заводы опять стали ничьи. Кроме, понятное дело, тех, которые остались у Дерипаски. Ну так ведь он один – это ж не монополия!
       Тут, конечно, опять, как от виагры, встал все тот же вопрос: чей же ты теперь будешь, народный алюминий? Но простоял недолго. Нашлись добрые люди, купили 70%. Слава Богу, не пропала бесхозная собственность! Уж было появилась надежда, что с алюминием снова будет порядок — снова  серьезные люди найдут ему дальних покупателей с пользой если не для всего народа, то для той его части, которую сами эти серьезные люди и составляют.
       Не тут-то было. Неугомонный Дерипаска возмутился, потому что теперь, кроме него, еще монополия появилась; суровое антимонопольное ведомство вмешалось; и уж было загорелась земля под ногами новых монополистов. Но не вышло. Конкретных юридических или физических лиц не обнаружили, хотя поначалу казалось, что есть одно, причем опять чисто конкретное, – лицо Абрамовича; вместо 70% оказалось 20, значит, никакой монополии нет; исполняющий обязанности, которому нажаловались, нахмурился, но от силового решения на этот раз отказался.
       В общем, вопрос остался не стоящим, а подвешенным. И опять тревожно. Поскольку, пока он висит, у нас встает еще один: а как должно быть? Нам отчасти известно, как было в других странах. Там после дикого капитализма, образовавшегося в результате первоначального накопления, наступил (в ходе накопления дальнейшего, дележа и передела собственности — все как у нас) капитализм монополистический, а там уж и империализм как высшая стадия. Это мы все учили и сдавали. Затем с империализмом постепенно рассосалось (отчасти благодаря тем самым национально-освободительным, которых, если помните, мы же сильно поддерживали), затем социал-демократия вошла в половую зрелость и силу, появилось у них антимонопольное законодательство и так далее. В общем, эволюция, цивилизация, постиндустриальное общество...
       А что же у нас? У нас вот как. Не успели с первоначальным накоплением покончить, как начали бороться с диким капитализмом. И почти его даже побороли, потому что многие дикие капиталисты друг друга «позаказывали» и сами друг друга побороли в подъездах с помощью разнообразных взрывных устройств. Потом стали строить монополистический, однако тут же, не достроив, устроили антимонопольное ведомство и начали недострой рушить. Насчет империализма все давно ясно: с ним мы покончили раньше, чем со всем остальным, и теперь он у нас выселен на постоянное место жительства в Чечню – туда ему и дорога.
       И что же получается? А «нисего не полусяется», как у чукчи-хирурга. Не успеем ничего ни хорошего, ни плохого до конца довести, как начинаем исправлять и, не исправив, ломаем. Все негативные последствия наступают раньше позитивных причин – возможно, это связано с климатом. Еще никакого хозяина толкового нет ни у какой почти собственности, а уж одних ловим на приватизации, потом других — на монополизме.
       Они, конечно, люди некристальные, прямо скажем. Но ведь других-то нет. И если всех перебить да пересажать, снова бесхозным все останется! А люминь – самое легкое в мире железо. Так и улетит...