Цивилизация
Не знаю даже какое слово применить – сочувствие? Соболезнование? Мужественным людям соболезновать и сочувствовать как-то не принято, да и речь тут идет не о горе, а о несправедливости и нелепом поведении власти.
Теперь, после объявления приговора, я с полным основанием могу назвать совершенное Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым подвигом, героическим поступком. Ведь могли уклониться, уехать – а не стали, сознательно пошли на муки; с другой стороны, власть могла бы осудить их условно, тогда жертва их не была бы такой значительной.
Подвиги совершают во имя чего-то. В данном случае, как бы пафосно это ни звучало, Ходорковский и Лебедев мучаются во имя России, то есть из патриотизма, из желания сделать здешнюю жизнь получше. Потому что – опять-таки: могли бы и уехать, и сдаться, и еще чего-нибудь придумать, чтобы не сидеть. Оба опытные переговорщики, много лет занимавшиеся улаживанием разных спорных вопросов в весьма конкурентной обстановке – нашли бы способы, мне кажется.
Значит, не искали. Конечно, патриоты, особенно российские, — разнообразные люди. Большинство из них запросто откажет обоим приговоренным в патриотизме, но вот в чем точно можно быть уверенным, так это в том, что все признают: Ходорковский и Лебедев вели и ведут себя в высшей степени достойно. И никто не скажет, что процесс их не был политическим.
Всякая власть стремится подавлять противников, всех, какие позволят даже заподозрить себя в том, что они ее противники. В этом, и ни в чем другом, философский смысл и главная цель существования власти. В мире есть системы (называемые демократическими), где подавление противников чрезвычайно осложнено разнообразными процедурами, а также разделением полномочий во власти. В таких системах государственным управленцам для поражения противников приходится или выдвигать в их адрес безупречные обвинения и легально вытеснять их из политического процесса, или формировать негативное общественное мнение в их отношении, чтобы представить ничтожной саму суть их возражений властям.
В других системах (называемых тоталитарными) подавление не опосредуется: по прямому распоряжению диктатора происходит физическое или общественное уничтожение политических противников.
Ходорковский бросил власти открытый вызов. Как показало развитие событий, российская власть не располагает ни возможностью формировать общественное мнение (в результаты опросов, говорящие о том, что три четверти респондентов высказываются за наказание бывшего хозяина ЮКОСа, я верю так же, как во всенародную поддержку КПСС двадцать лет назад), ни умением корректно и четко построить процедуру легального преследования противника.
Власти, конечно, хотелось поступить по-тоталитарному: вот он противник, и даже не прячется, на галеры его – и дело с концом. Но Россия зачем-то – член семьи цивилизованных народов, и совершить такое было ну никак нельзя. Еще бы на гильотину отправили! Пришлось прикрывать это свое желание процедурой, держа ее под пристальным контролем.
Что получилось из этого, уже хорошо видно на, так сказать, коммерческой части «дела ЮКОСа»: миллиардные нефтяные активы насмерть поссорили ближайших соратников президента Путина. Отдаленные внутриэкономические последствия этого нам еще предстоит расхлебывать, а внешнеэкономическая составляющая в виде стремительно бегущих из России капиталов и боящихся вкладывать в Россию инвесторов уже налицо.
Но и человеческая часть «дела ЮКОСа» для властей предержащих явно не закончится сегодняшним приговором – причем я отнюдь не имею в виду всякого рода апелляции, суд в Страсбуре и международную репутацию. Это все своим чередом.
Я имею в виду другое: чтобы контролировать процесс такого рода, необходимо обеспечить четкую управляемость всех звеньев сверху донизу. За зарплату такие вещи никогда не делаются, то есть власть должна предложить управляемым какую бы то ни было компенсацию. А значит, внутри правоохранительной и судебной систем на всех уровнях появилось некоторое количество очень значительных людей, как бы хранителей государственного секрета. Не стоит даже и говорить, какое разлагающее влияние на систему в целом оказывают такого рода исполнители.
Больше того. Все эти хранители секретов и регулировщики финансовых потоков, хочет того власть или не хочет, становятся доверенными членами ее команды, ее опорой – иначе как нейтрализовать их тайное знание? С ними-то власти предстоит решать и проблему-2008, и, может быть, проблему-2012, которую, как казалось власти, она уже решила, отгородив своего противника Ходорковского решеткой от обеих этих президентских кампаний. А какие уродливые конфигурации придется выдумывать насельникам поместья за кирпичным забором в центре Москвы, чтобы удовлетворить всех участников борьбы за коммерческое и политическое наследство ЮКОСа, я предсказать не берусь. И не хочется.
