Вдруг объявилась странная мода: самые разные современные русские эстрадные исполнители поют официальные патриотические шлягеры 1930–1940-х годов. Про Катюшу, про завтра в поход, про скромненький синий платочек и даже про тесную печурку, в которой вьется огонь. Попса поет их не только по телевизору, но и на больших концертах, и даже в клубах.
Выдающиеся песни, написанные с большим художественным мастерством и подлинным чувством, которое дополнительно стимулировалось государственным заказом. Эти же песни без дополнительного понукания со слезами пели на пьянках простые советские люди – наряду с похабными частушками и степью да степью кругом.
Выдающимся было и время, когда композиторы и поэты сочинили патриотические шлягеры: сначала массовые репрессии в обстановке государственного страха перед нападением внешнего врага, а затем и само нападение внешнего врага Германии.
Мне видятся всего две причины, которыми можно было бы объяснить неожиданный ренессанс советского песенного патриотизма: 1) внезапно случившаяся повальная мода на указанные годы; 2) государственный заказ на патриотическое воспитание населения в духе борьбы против грядущего врага. Причем эти причины не взаимоисключающие.
Первая из причин не так надуманна, как кажется на первый взгляд. Попса и ее продюсеры, как бы жестоко к ним ни относилась просвещенная интеллигенция, – люди вполне серьезные и творческие, много работающие, а главное, – улавливающие внутренние ритмы российского населения и умеющие наложить на них свои песенки. Если бы не это умение, не было бы у группы «Премьер-министр», певицы Жасмин и трио «Виагра» всенародной популярности; не было бы и таких заработков у их продюсеров.
Вообще-то это дело вовсе не беспрецедентное. Лет шесть, что ли, назад телевизионные продюсеры уловили ностальгию российского населения по советскому застою, заставили певцов и музыкантов записать советские шлягеры разных лет, назвали это «песнями о главном» – и запустили в новогодний эфир. Дивидендов они на этом отхватили порядочно – и главным образом нематериальных.
Я даже думаю, что космический взлет Владимира Путина из чернильной букашки в президенты отчасти объясняется тем, что Борис Ельцин на новогоднем экране плохо женился с «песнями о главном».
Мода повторяется. Но разница между тогда и теперь есть, и существенная: тогда музыканты отнюдь не сосредоточивались, как теперь, на предвоенных и военных годах – значительное место занимали все-таки песни застоя и даже оттепели. То есть за прошедшие, допустим, шесть лет произошла концентрация, и мода на советское вообще стала модой на советское сталинское. До массовой одежды, правда, пока дело не дошло, а вот кинематографическая и сериальная жизнь, где подозрительно часто встречаются сюжеты из этой эпохи, подтверждает эстрадную моду.
Президент Путин же тоже всю свою президентскую жизнь борется с внешним врагом, вероломно проникшим на территорию России и возбуждающим терроризм. Я, разумеется, не думаю, что где-то в недрах Министерства культуры чиновники собрались и создали документ о необходимости повсеместного пения советских шлягеров сталинских времен. Они могли бы просто невзначай указать знакомым продюсерам, насколько важно сейчас патриотическое воспитание в духе противодействия неведомому внешнему врагу. Современных песен на эту тему как-то не появилось, да и зачем, когда есть готовые, причем недостижимого качества?
Не государственный ли это все-таки заказ, хотелось бы знать? Вот, например, приближается 60-летие победы над Германией, и это не должен быть праздник со слезами на глазах, а должен быть парад победителей, которые поют, потому что завтра им в поход, которым прилетит на дальнее пограничье привет от Катюши и которым будет тепло в землянке от чьей-нибудь негасимой любви.
Идет подготовка. Население, покорно чувствуя вожжи, вырабатывает в себе спрос на патриотизм, продюсеры улавливают этот спрос, попса старается…