Цивилизация
Бывает такое: юбилейная дата есть, а юбилей не отмечается, торжественного заседания не запланировано, не говоря уж о последующем банкете. Именно такой печальный случай мы сможем наблюдать в самые ближайшие дни.
20—21 октября 2010 года исполняется 20 лет со дня учредительной конференции движения «Демократическая Россия». Может быть, сегодня это название и не на слуху, но на момент конференции то, что происходило в кинотеатре «Россия», выглядело, без вариантов, историческим событием. Более широкой коалиции демократов не было до того, не случилось и потом. И никогда более никакая демократическая организация не имела такой массовой поддержки и такого влияния на российскую политику, как учрежденная 20 лет назад «Демократическая Россия».
Движение возникло не на пустом месте. За 9 месяцев до того самодеятельные политические объединения создали предвыборный блок, который по настоянию Михаила Астафьева, кандидата в депутаты по одному из столичных округов, получил название «Демократическая Россия». Кандидатам, которые поддерживались блоком, удалось на весенних выборах 1990 года занять значительное количество мест на съезде народных депутатов РСФСР. Они добились того, что их неформальный лидер Борис Ельцин был избран председателем Верховного совета. К учредительной конференции «Демократическая Россия» подошла в роли полуправящей партии того полугосударства, которым тогда являлась РСФСР.
История движения на учредительном съезде не закончилась (такое ведь тоже часто бывает — учредились и почти сразу самораспустились). В следующие три года «Демократическая Россия», теряя и приобретая сторонников, активистов и даже лидеров (Михаил Астафьев стал заклятым врагом «демороссов» уже в начале 1992 года), сохраняла значительное влияние на российскую политику. Умерла «Демроссия» осенью 1993 года, сразу после победы своего неформального лидера Бориса Ельцина над съездом народных депутатов РСФСР. В преддверии первых выборов в Государственную думу «Демроссия» послужила питательной основой для «Выбора России», новой широкой коалиции демократов (она, надо сказать, была куда меньше «Демроссии» образца 1990 года). Какие-то осколки под названием «Демократическая Россия» жили еще некоторое время, но все это было уже совсем не то.
Вот так вот. Было движение, четыре года безропотно исполнявшее роль главной опоры первого президента России, выводившее десятки, если не сотни тысяч сторонников на митинги, а спустя 20 лет некому отпраздновать юбилей.
Версия о том, что сегодня бывшие соратники не захотят собраться в одном зале, совершенно ничего не объясняет. Они уже собирались. Несколько месяцев назад прошло торжественное собрание бывших депутатов РСФСР — как раз в честь 20-летия первого заседания. В подготовке юбилейных мероприятий без всяких проблем рука об руку участвовали бывшие злейшие враги. И ключевое слово здесь — бывшие. Ярость ушла, остались лишь горечь и разочарование от того, как неправильно все сложилось. Могли стать (да, в общем-то, и были) отцами-основателями, а оказались по большей части пенсионерами, не достигшими пенсионного возраста.
Этим людям не зазорно было вместе отпраздновать 20-летие первого заседания первого съезда. И не захотелось — примерно в том же составе — отметить 20-летие учредительной конференции «Демократической России».
Возможно, сил хватило только на одну порцию юбилейных мероприятий. Но, может быть, все дело в том, что воспоминания о съезде и Верховном совете — это воспоминания о власти, легко давшейся и столь же легко ушедшей. Или упущенной — как кому нравится. А движение, пусть сильное и влиятельное, это все-таки не власть, а что-то совсем ненадежное. Звание председателя парламентского комитета выглядит куда как увесистей, чем, скажем, должность главы городской организации полуправящей партии. В парламенте и условия получше, и публика почище.
Неформалы конца 80-х легко меняли площади на кресла в парламенте, а работу с людьми на решение вопросов. Чуть позже те из них, кто понял, в чем сила, так же бодро переходили на работу в исполнительную власть. Сегодня большинству из героев начала 90-х совсем не хочется даже вспоминать о том, с чего все начиналось, пусть ничего другого у них и не осталось.
