Эта история произошла в августе 1991 года, примерно за неделю до того, как был создан ГКЧП. В кисловодский санаторий по путевке прибыли из Москвы две хорошо знакомые между собой супружеские пары. Отдохнуть, так сказать, и набраться сил перед решающими политическими сражениями. Сражаться им предстояло между собой. Санаторий был не простой, а партийный, и попасть в него могли только номенклатурные работники. Несмотря на то, что в стране уже вовсю бушевали ветра перемен, традиция соблюдалась предельно строго. Ведь не могли же, кто устанавливал правила, предположить, что по одинаковым путевкам приедут люди, формально состоящие в одной партии, но при этом являющиеся непримиримыми политическими соперниками.
Первый отдыхающий — условный Петр — был восходящей звездой консервативного лагеря КПСС. И хотя он еще не вышел на самые первые роли в партии, его политическое будущее выглядело предельно оптимистичным.
Второй отдыхающий — условный Николай — занимал видное положение в прогрессивном лагере КПСС. На первый план он не стремился, но также считался перспективным политиком.
Надо сказать, что, несмотря на острые политические противоречия, человеческие отношения между условным Петром и условным Николаем были вполне приятельские. Именно поэтому, по негласному уговору, все конфликты были отложены «до Москвы», а две семейные пары зажили простой санаторно-курортной жизнью. Конечно, и о политике спорили, как без этого, но как-то так — с поправкой на Кисловодск и оздоровительные процедуры. В такой обстановке про детей и про домашние дела как-то сподручней выходит.
Идиллия оборвалась утром понедельника 19 августа. Прослушав обращение ГКЧП и узнав, что Борис Ельцин поднялся на танк и призвал к неповиновению, условный Николай собрал чемодан, попрощался с женой и со словами «я поехал брать власть» вылетел в Москву.
Условный Петр остался в Кисловодске, продолжая скрупулезно исполнять предписания врачей и посещать процедуры.
Вплоть до 22 августа супруга условного Николая и условный Петр с женой продолжали общаться, но старательно обходили политические темы.
Когда стало ясно, что ГКЧП проиграл, представителя консерваторов стало потряхивать. Человека можно понять — привычный мир обвалился, а перспективы новой жизни выглядели в лучшем случае хреновыми. Зловещее слово «люстрация» звучало так уверенно, что казалось, вот-вот и бывшим коммунистам, тем более консерваторам, не поздоровится.
«Скажи Николаю, пусть меня не арестовывают, я совершенно не причастен к ГКЧП, я ничего не знал про это дело», — просил о заступничестве жену условного Николая условный Петр.
«Да что ты, Петя, — искренне изумлялась та. — Да за что же тебя сажать в тюрьму, я уверена, что и в мыслях этого ни у кого нет».
«Моя жизнь кончена, — гудел условный Петр. — Куда мне идти, что делать, все рухнуло».
«Да все у тебя будет хорошо, — не сдавалась жена условного Николая. — Ты еще станешь лидером крупнейшей партии, выборы будешь выигрывать, все у тебя будет хорошо».
Условный Петр упорствовал в своем горе: «Все кончено, все кончено, скажи, а может быть, Коля меня на работу возьмет? Попроси его, а».
Страхи консерваторов и мечты радикалов из другого лагеря не оправдались. Политическая карьера условного Петра задалась, и уже очень скоро, буквально через пару лет, уже условный Николай, хлебнувший начальственного самодурства в прогрессивном лагере бывшей КПСС, вправе был задаваться вопросом: а не пойти ли на работу к условному Петру. Но не пошел. И дело тут не в идеологии или каких-то других условностях.
Просто есть люди, которые едут брать власть, а есть те, кто в это время посещает полезные для здоровья процедуры. Не то что бы одни хороши, а другие плохи. Просто они про разное.
P. S. Все созвучия и совпадения имен носят совершенно случайный характер.