Цивилизация
Наблюдать за польскими выборами сейчас не менее интересно, чем за немецкими. Польским избирателям удалось продемонстрировать то, что в России пока считается политической ересью.
Польский выборный марафон, который завершится через две недели вторым туром президентских выборов, демонстрирует, что баланс сил между идеями построения светлого будущего в частном порядке, своими силами (в первом приближении — правая идеология) и объединенными усилиями под контролем государства (в том же приближении — левая) не необходим и не является залогом политической стабильности.
Польша в ходе выборов 2005 года наглядно продемонстрировала, что политическая конструкция, в которой социалистические и социал-демократические силы не имеют статуса сил первого порядка, возможна и жизнеспособна.
Политизированной России, последние пять лет живущей идеей необходимости более или менее равномерного заполнения возможного политического спектра, стоит задуматься. Подавляющее большинство политических инициатив последних лет, не имеющих отношения к чистому вымогательству малой толики у спонсоров, так или иначе строилось на том, что дырка в политическом спектре есть то, что необходимо закрывать. А в целом политические симпатии общества — нечто вроде нормального распределения, поэтому на всякого правоцентриста найдется свой не менее влиятельный левоцентрист, а наиболее выгодным положением на политической карте является абсолютный центр. Недаром в этой точке, как правило, обнаруживаются не имеющие собственной идеологии «крепкие хозяйственники» и вообще политические долгожители. Правда, будучи в центре, крайне сложно говорить что-либо, кроме того, что «оптимальным решением является наилучшее» и «главная задача — поступательное развитие с сохранением стабильности роста», в ответ, например, на вопрос о пенсионной реформе или налогообложении нефтяной отрасли. Даже гарантированное освещение такого высказывания «Первым каналом» не избавляет от неприятных ощущений: не получив ответа, потенциальный избиратель норовит выяснить, пьет ли Михаил Фрадков и какова причина нехорошего цвета лица Юрия Лужкова. А что еще обсуждать? Поэтому позиция «в двух шагах от центра, но влево или вправо» считается уделом победителей, а «в пяти шагах от центра» — претендентов на власть.
В принципе в Польше до некоторых времен все было примерно так же. На примере смены правореформаторских и социал-демократических сил в постсоветской Польше политологи обосновывали необходимость создания мощного социал-демократического движения; как и в Москве, население активно ненавидело «вороватых реформаторов» и «олигархов» и не слишком доверяло реформированным коммунистам, предпочитая тех, кто более или менее в центре. На начало 2005 года в центре оказались социал-демократическая коалиция и президент Квасьневский, относительно многочисленные и раздробленные правые находились в оппозиции, и казалось, что так будет продолжаться еще достаточно долго. Еще накануне сентябрьских парламентских выборов в Москве рассуждали о том, что, возможно, правые и получат власть, но уж социал-демократы точно будут политической силой №2, а там, глядишь, качели и качнутся в другую сторону. В общем, скука.
В Варшаве тем временем уже как минимум полгода было нескучно. Практически вся правящая левоцентристская социал-демократическая коалиция попала в центр относительно крупного коррупционного скандала и потерпела на парламентских выборах полное поражение, получив в сейме невеликие 10% голосов.
Однако условно левые голоса не перешли в наследство другим просоциалистическим политическим силам. Левые попросту надоели, и основная конкуренция на выборах складывается между двумя партиями, которые невозможно не признать правыми. Это партии «Право и справедливость» и «Гражданская платформа». Они получили на выборах в сейм 27 и 24%. После них идет правящий Союз демократических левых сил, а далее — радикально правая вплоть до экстремизма Лига польских семей, не менее радикальная «Самооборона», позиции которой в право-левом спектре определить затруднительно, и Крестьянская партия, представляющая собой аполитичное аграрное лобби.
В целом можно констатировать, что правые в польской парламентско-президентской республике взяли парламент полностью, — ничего похожего на спектр там теперь нет.
История, однако, продолжилась на президентских выборах. Фавориты — два выходца из вполне правой и антикоммунистической «Солидарности»: Лех Качиньский, представитель «Права и справедливости», и Дональд Туск, один из создателей «Гражданской платформы». Оба с достаточно правыми лозунгами, но и в рамках правой идеологии у них достаточно различий, чтобы сделать выборы принципиальными для избирателя, а голосование осмысленным.
Для России может показаться бессмыслицей, что Дональд Туск ответил на предвыборный слоган Качиньского «Сильный президент, честная Польша» своим слоганом «Честный президент, сильная Польша». Оба кандидата гарантируют прежде всего борьбу с коррупцией в стране — собственно, на противопоставлении коррумпированным социал-демократам правые и взяли власть в стране. Однако они предлагают делать это по-разному. Так, Качиньского, мэра Варшавы, устраивает идея усиления государства в борьбе с коррупцией, поддержка «традиционных католических ценностей» (церковь в Польше сейчас поддерживает в основном идеи «Права и справедливости»), создание «демократического и народного контроля» за деятельностью чиновничества. В некотором приближении Качиньский — кандидат правоконсервативный: в числе его идей и завершение люстраций, и жесткие отношения с Россией, и обсуждение возможности введения смертной казни или, по крайней мере, ужесточение уголовного законодательства, и ограничение прав гомосексуалистов. Туск ориентируется на другие возможные составляющие правой идеи: на избрание во власть честных политиков, упрощение законодательства, плоскую шкалу подоходного налога, быстрое продолжение приватизации, снижение налогов и снятие барьеров в торговле. И жесткие отношения с Россией. На внешний взгляд Качиньский левее Туска, однако признать его левым можно лишь с недопустимой натяжкой.
Именно в такой предвыборной конструкции сейчас лидирует Дональд Туск — правда, с минимальным отрывом. Пока что прогнозы отдают ему большее количество шансов на победу над Качиньским во втором. В этом случае правые из «Гражданской платформы» и «Право и справедливость» будут оппозиционны друг другу, и именно их полемика станет основным содержанием политической жизни сорокамиллионной страны. Левым в этом раскладе не достается вообще ничего.
На деле возможность такого развития событий в Польше — плохие новости для значительной части российских политиков, так или иначе привыкших мыслить в категориях обязательного наличия полного идеологического спектра. «Левый поворот» Михаила Ходорковского, по сути, и построен на той идее, что правой и не устраивающей значительную часть населения политике действующих властей необходимо противопоставить объединенную социал-демократической идеей устраивающую электорат левую власть.
Политические конструкции, где нет места левой идее, как выясняется, как минимум существуют и достаточно осмысленны.
К слову, для России это может означать не повторение польского сценария, а его прямую противоположность — противостояние в будущем социал-демократической идеи и альянса националистов и социалистов. Впрочем, нет ощущения, что правые ответы на вопросы, которые, скорее всего, будут волновать избирателей уже в 2007-2008 годах (а это вовсе не построение империи, Третьего Рима, не мессианская роль России и не судьбы вселенского православия, а скорее коррупция, судьба реформы образования и армии, а также, что предсказуемо, возможное снижение налогов, молодежная безработица и административные барьеры для бизнеса всех уровней), не будут востребованы. В конце концов, за последние пару десятилетий убедительных левых ответов на эти вопросы не существовало, а правые — в Эстонии, на Украине, в Польше, в Болгарии, даже в Казахстане — находились. Бесконечно искать удачную идеологическую дырку в спектре, по всей видимости, не нужно.
Пример Польши показывает, что с немалой вероятностью избиратель готов отказаться от лево-правого выбора, если ему предлагается решение более конкретных проблем,
и довольствуется «правыми правыми» и «левыми правыми» у власти, не желая ни красного флага над Кремлем, ни баррикад на Пресне, ни даже запрета продажи кока-колы неподалеку от образовательных учреждений.
