Развитие от испуга

Кто и что угрожает России, кто есть ее враги? На этот вопрос и на эту тему всегда найдется больше охотников отвечать и рассуждать, нежели на тему, скажем, что надо сделать для того, чтобы в стране хорошо и комфортно жилось, работалось, рожалось, творилось, развивалось и пр. В наших проблемах и бедах, согласно обывательскому, а также и властному представлению, скорее всего, виноваты некие враги (внешние чаще, чем внутренние), нежели мы сами. Вокруг страны всегда больше врагов, нежели друзей, если последние вообще имеются. Мы готовы вскрывать заговор на любую тему – от причин развала СССР до низкой рождаемости в стране и недорода в сельском хозяйстве.

Все это не продукт параноидального склада ума, якобы изначально присущего нашему обывателю, но результат исторического опыта, определенный результат развития государства в такой форме, в какой оно складывалось на этой земле. И в данном случае было бы довольно бессмысленно рассуждать на тему, что, мол, во множестве других государств тоже была своя трудная история, были набеги, грабительские имперские или оборонительные войны, войны за независимость и даже временная потеря этой независимости. Порой и в других странах правящей элитой поднимались на щит лозунги «осажденной крепости». Временами и у них там образ внешних и внутренних врагов использовался во имя мобилизации или же в оправдание репрессий против инакомыслящих и несогласных.

Что нам, в конце концов, их чужестранный опыт. У нас свой, и он таков, какой есть.

В российской истории практически всегда в качестве главного, а часто и единственного аргумента в пользу модернизации были внешние угрозы, враги. Словно бы развитие нам надобно было только затем и потому, чтобы нас не поработили, не расчленили, не свергли правящий режим (династию), не обложили данью. А не будь всего этого – ну и бог с ним, с развитием, мы и так проживем, довольствуясь малым (тем, что есть), наслаждаясь просторами, вольностью природной (не путать с государственной всегдашней строгостью). Это вот натужное протестантское «стяжательство» — копеечка к копеечке, из поколения в поколение – нам ни к чему, в Царствие Божье с собой ничего не заберешь, а на земле нам и полушки хватает. Лишь бы не было войны.

Не будь надобности противостоять татарам (хотя русские князья вполне себе мирно до поры до времени уживались с татаро-монгольским игом, исправно выполняя роль сборщиков податей со своего народа в Орду) — не возникло бы централизованного государства. Не проиграй мы Крымскую войну – и крепостное право просуществовало бы еще десятилетия, не всполошился бы режим и не пошел бы на реформы Александр Второй. Как и раньше – не вступи Петр Первый на путь строительства империи супротив всяких шведов и датчан, и не было бы никаких петровских реформ. Они, реформы, ему были нужны лишь для соперничества с европейскими державами, но не за ради блага подданных. Подданные – это всего лишь винтики, кирпичики для строительства и укрепления государства российского. Строительный материал, притом дешевый, так что отходы – не жалко.

Не стоит, разумеется, проводить прямых аналогий с прошлым, но и сейчас, создается впечатление, по-прежнему власть куда охотнее готова говорить об угрозах и врагах, нежели о развитии только ради лишь людишек жалких, наши просторы населяющих. Про улучшение жизни можно, если брать поближе к власти, рассуждать разве что на «потешном» сайте «большого правительства», который, увы, пока по своей значимости не дорос до значения «потешных» петровских полков, из которых позже выросли Семеновский и Преображенский.

Зато с более серьезными интонациями говорят о том, к примеру, что надо бы создать в рамках правительства некое агентство по оценке угроз национальной безопасности. Как заметил озвучивший идею ее инициатор вице-премьер Дмитрий Рогозин – «для оценки перспектив развития ситуации в мире в области безопасности, определения рисков и угроз национальной обороноспособности и технологической независимости России на 30-летнюю перспективу – не меньше, а может, и более долгий срок». Рогозину, правда, по должности (он как-никак курирует ВПК и демонстрирует намерение навести там порядок) положено говорить о подобных вещах и проявлять подобные инициативы. Хотя в стране вроде бы есть масса других структур – начиная от ФСБ и кончая Советом национальной безопасности, – которые должны как раз оценивать угрозы и разрабатывать меры по их предотвращению. Если энергичному вице-премьеру удастся вдохнуть силы в пробуксовывающую государственную машину – то и флаг ему, как говорится, в руки. Но, спрашивается, почему со стороны власти нет аналогичной прыти в инициировании структур и, что еще важнее, конкретных действий, которые были бы нацелены не столько на борьбу с врагами, сколько на поступательное и конкретное улучшение всех сторон нашей жизни? Врагов чаще всего выдумывают, выковыривая из носа и вручая на раскрутку послушным пропагандистам, из коих наиболее успешные и вездесуще-заметные – как раз те, которые нас всякий раз пугают (можно тут не перечислять фамилии?). А вот для «позитива» пропагандистских кадров никогда под рукой нет. Нет у нас пропаганды без образа врага. Вопреки тому, что на эту тему – улучшения жизни, особенно в период предвыборной кампании — произносится масса вроде бы правильных слов, не создается впечатления, что такой «позитив» по-настоящему способен завести российскую государственную машину.

Впрочем, ее прискорбное – коррумпированное – состояние, видимо, уже вообще достигло такого уровня, когда завести ее не сможет уже ничто. Активность же вице-премьера Рогозина может возыметь в таких условиях лишь частичные, очень ограниченные результаты. Зато сама по себе она может являться свидетельством того, что ему самому в замышляемом Владимиром Путиным будущем политическом раскладе отводится, возможно, гораздо большая роль, чем это может многим показаться сегодня. Если уж не получилась модернизация по-медведевски (это когда «свобода лучше, чем несвобода»), то почему бы не попробовать блюда из традиционной русской кухни…