Сама-сама

Жила-была девочка по имени Зиайни Стоукс. Ей было 11 лет, ее маму звали Зина, а папу бог весть как звали. Она училась в обычной школе в Филадельфии, в западной части города, той, что победнее, в школе не частной, а самой обычной, где большинство учеников были такого же цвета, как она. То есть черного. Девочка Зиайни начинала учиться совсем в другой школе, такой же по уровню, но другой. Она перешла оттуда потому, что над ней издевались. Ее дразнили и продолжали дразнить в новой школе, как водится у детей, воспитанных на современном гламуре, толстой, а мамашу ее, без всяких на то явных оснований, как водится у детей, воспитанных на современных сериалах, называли шлюхой. Девочка действительно полновата, мягко говоря, как, впрочем, и большинство американских подростков, за чье правильное питание (без фаст-фуда и всяких там кока-кол) только начала, пока безуспешно, бороться супруга президента Мишель Обама. Разница только в том, что одних дразнят «жиртрестами», а других нет. Почему-то. Мы и сами-то этого для себя не знаем.

Девочка Зиайни очень от этого страдала. Она, в силу специфики системы очень среднего американского образования в районе западной Филадельфии, не знала сказки датского писателя Андерсена про гадкого утенка, который обязательно станет прекрасным лебедем, пусть даже черным. Зато она знала, наверное, изобильные инструкции, наличествующие во всякой американской школе и призывающие учеников в случаях, когда над ними издеваются, обращаться, «рапортовать» учителям и родителям. Девочка не стала следовать инструкциям буквально, а написала непосредственно президенту Обаме.

Мы, собственно, и по нашей жизни знаем, что девочки, а также мальчики и вполне взрослые дяди и тети, бывает, пишут президенту, а президент, бывает, непосредственно в прямом эфире решает те озабоченности и проблемы, которыми с ним поделились дети, а также взрослые, но вечно несправедливо обделенные чем-то люди. Кого пригласит на новогоднюю кремлевскую елку, кому подарит компьютер, а кому нарядное платьице. Взрослым же подчас выпадает повышение зарплаты, сохранение производства, пусть даже никчемного, проведение газоснабжения или починка дороги или водопровода. Недавно, например, не президент хотя, но премьер-министр ликвидировал аж целую свалку в районе аэропорта Шереметьево, где поналетевшие пернатые создавали помехи для авиатрафика. Воздух буквально очистился, еще немного – и нашим вождям станут подвластны облака, которые станут расступаться в нужном месте и в нужное время, токмо лишь повинуясь взгляду некогда простого питерского юриста.

На письма иных наших детей и взрослых президенту или премьер-министру – по почте или прямо в блог — приходится реагировать губернаторам и мэрам, принимать меры, срочно что-то решать и так далее, суетливо и потно хлопотать и спешно отчитываться (наверх, не избирателям же) об оказанной заботе. Как правило, пишущий, а заодно и вся его семья одаряются чем-то большим и светлым, в зависимости от обстоятельств, но непременно так, чтобы благодарность надолго и с лихвой захлестнула их простые и нетребовательные к окружающему заскорузлому социальному бытию человеческие души.

11-летняя девочка Зиайни написала своему президенту письмо, несколько выходящее за пределы ее личных неприятностей, хотя именно ими оно и было навеяно. Не Мартин Лютер Кинг, конечно, по патетике, но все же. «Моя мама учила меня¸ что насилие никогда не решает никаких проблем, — пишет девочка президенту страны, чья внешнеполитическая доктрина допускает ведение двух региональных войн одновременно. — В нашей школе мы не должны бить других детей, и я не хочу никого ни бить, ни обижать, я человек, не склонный к насилию». Однако не таковы, оказывается, другие ученики этой школы: «Они издеваются надо мной, обзываются, отнимают у меня обед, обзывают членов моей семьи, они издеваются над тем, как я выгляжу и как я одеваюсь».

Президент Обама каждый день, чисто наш президент-блогер, лично отвечает на 10 писем «от населения», причем именно сам, собственноручно, пишет ответ. Ответил он и Зиайни. Не без пафоса, конечно. «Твое письмо демонстрирует твое желание изменить культуру в твоем классе, как и во всем сообществе, которое тебя окружает. Издевательство — личное либо в онлайн — это нехорошо. Мы все признаем, что наш совместный опыт и наши уникальные различия по отношению друг к другу – это именно то, что делает нашу нацию столь особенной. Ты заслужила того, чтобы твой класс был безопасным, чтобы в нем было интересно и увлекательно. И вместе мы добьемся, чтобы это стало реальностью».

Вместе мы добьемся, чтобы…

Говорят, девочка плакала от счастья, получив письмо от президента, пригласившего ее соучаствовать в одном важном и нужном деле. Впрочем, может, это художественное преувеличение американской прессы, любящей такие истории (а какая пресса их не любит?). Но, я вот думаю, почему этот Обама, поднатаскавшийся по части риторики в свое время у своего чикагского заполошного проповедника (потом, правда, он от него отрекся, после того как вскрылись его антиамериканские взгляды), не пригласил ее на белодомовскую рождественскую елку, почему не подарил ей платьице или компьютер, почему не повелел губернатору тотчас выделить ее семье материальную помощь, а то и квартирку? Наверняка они в ней нуждаются. Почему он ей ничего не подарил? К девочке Зиайни вообще не обратились из администрации пенсильванского губернатора. Она по итогам успешного обращения к президенту не получила никакого материального подарка.
Ну а что она сама-то, сама-то она что? Вот. Это правильный вопрос.

А сама она решила теперь создавать общественное движение школьников против школьных издевательств и прочих «дразнилок». Уже и название придумала – No Kid Should be Bullied (никакой ребенок не может быть подвергнут издевательствам). Причем это она все сама, ну, может, с мамой Зиной посоветовалась. Никто к ней не пришел – ни «Наши» из демократической партии, ни «Наши» из партии республиканской, никто не науськивал, натужно не пиарил (хотя, конечно, все СМИ эту новость отыграли по полной, но это немножко другое). Никто не прищурился подозрительно – это, мол, что еще такое за движение непонятное, надо ли его еще регистрировать в минюсте? Страшно сказать и помыслить, но решение о возможности создания некоего нового общественного движения, как у нас говорят, некоммерческого, не принималось в ситуационной комнате Белого дома и вообще не принималось в тамошней администрации. Решила 11-летняя девочка, что должно быть движение – пусть будет, пусть она его попробует создать, пусть они там в нем что-то попытаются сделать. Это не страшно, а совсем даже наоборот.

Хотя и движение это, может, еще и не выльется ни во что, угаснет. Но это уже не важно. Важен посыл, желание сделать что-то самому, без разнарядки сверху, и вера в то, что это не пропадет втуне, что твои усилия имеют значение и меняют, хотя и не всегда, ход событий. И вера возможность сделать это снизу, подчас по наивному мановению человеческой души, вне разнарядки сверху и без окрика оттуда же.

По большому счету, никакой президент не может решить всех ваших проблем, если только они не ограничиваются получением нарядного платьица, если вы сами не примете деятельного участия в их решении. «Действуй, борись, пробуй, делай сам», — это всего лишь импульс, который может быть передан человеку, но часто его и передавать не надо – надо только не дать ему угаснуть в болоте государственного патернализма, где за тебя все решает большой и светлый дядя на троне с нимбом из лизоблюдски-подобострастных СМИ, а сам ты никто, звать тебя никак и сделать ты ничего не можешь, потому что не веришь или банально «ни-и-изя!».

Это и есть ключевой нюанс. Который объясняет, почему в одном случае сама собой образуется как социальное, экономическое и технологическое явление Кремниевая (Силиконовая) долина, а в другом случае нужно затевать большой государственный проект, чтобы натужно директивно строить Сколково. Чтобы потом населить его кем?