Вопрос о доверии

Они хотели купить себе самолет, очередной бизнес-джет на дюжину мест ценой в какие-то жалкие 50 миллионов долларов. Однако после утечки в прессу сначала министр финансов, а затем и сам президент сказали свое публично «ай-ай-ай», и головка топ-менеджмента согласилась еще полетать на старых самолетах. Не пугайтесь, одни, и не радуйтесь, другие: это не у нас, это в Америке. Речь о корпорации Citicorp, в которую правительство уже влило несколько десятков миллиардов долларов и обещало подстраховать по «плохим кредитам» на несколько сотен миллиардов. Американское государство имеет в Citicorp около 7% акций, но именно под диктовку «вашингтонского обкома» демократической партии и ФРС банкиры послушно перетряхнули совет директоров. Дело идет если не к национализации де-юре, то к жесткой форме «частно-государственного партнерства». То есть хоть какая-то сила воздействия общественного мнения тут все же налицо. То есть за такие деньги все же можно себя вести чуть-чуть скромнее.

Почти одновременно стало известно, что Обама отложил представление своего антикризисного плана конгрессу примерно на неделю. По слухам, для того чтобы усилить в законопроекте часть, касающуюся ограничения бонусов и иных доходов топ-менеджеров в спасаемых за счет налогоплательщиков корпорациях. Он публично возмутился тем, что за прошлый год банкиры с Уолл-стрит вознаградили себя бонусами в совокупном объеме 28 миллиардов долларов. Они вовсе не стремились затягивать пояса в то время, пока их спасали за счет бюджета, за счет налогоплательщиков.

У американской публики вообще все больше вопросов по части прозрачности оказываемой большому бизнесу финансовой помощи. Так, в конгрессе уже потребовали от крупнейших банков раскрыть полный список секьюритизированных за счет государства «плохих долгов». Есть твердо декларируемое намерение авторов антикризисного плана не давать денег просто так, а только под четко прописанные бизнес-планы.
Разумеется, между намерением и его осуществлением всегда есть определенная дистанция, порой очень большая. К тому же во весь рост встает вопрос о мерах контроля за эффективностью получения и расходования антикризисных средств. Многие сейчас в этой связи призывают к активизации роли государства. Например, премьер-министр Австралии Кевин Радд даже выступил в эти дни с программной статьей, в которой осуждает «неолиберальный эксперимент последних 30 лет» и призывает к строительству «социального капитализма» — при большой регулирующей и интервенционистской роли государства, но избегая крайностей левых и правых. Нашим государственникам легче всего было бы напрямую сослаться на все подобные сентенции и с возгласами «мы же говорили!» сгнобить окончательно все остатки частного предпринимательства в нашей стране на пару десятилетий вперед, отдав всю экономику на корню госкорпорациям, госагентствам, госконторам, госчиновникам и, соответственно, госворам.

Потому что дьявол, как известно, в деталях. Отдать — какому государству? Ведь хорошо известно, что вопрос прозрачности перетекания больших и малых денежных потоков в разных государствах решается сильно по-разному. В одних — при участии стоящей «на стреме» оппозиции и более или менее свободной в выражениях прессе, слово которой, как это ни покажется многим у нас странным, все же имеет немалый резонанс в обществе. В других — келейно, внутри очень узкой группы людей, многие из которых имеют свой, совершенно осознанный материальный интерес во всем процессе борьбы якобы за все хорошее против всего плохого.

Между тем все очевиднее в самых разных странах мира становится тенденция, согласно которой в центр антикризисных мер все чаще будет выноситься вопрос о прозрачности и честности (некоррупционности) принимаемых решений. Вопрос общественного доверия становится ключевым для всех антикризисных действий во всемирном масштабе. Очевидно, в той или иной форме именно этот вопрос встанет во главу угла при формировании новой, посткризисной конфигурации национальных экономик. Будет ли это «социальный капитализм» или какой иной, но он неразрывно будет связан с некой новой системой общественных отношений, в чем-то новым общественным договором, новой системой взаимных социальных и политических обязательств — как на национальном уровне, так и на наднациональном. Разумеется, это не вопрос двух-трех лет, но без нащупывания неких новых общественных опор просто так взять и восстановить мировую экономику (и национальные тоже), как она была до 2008 года, уже не получится.

Хорошо, конечно, что у нас все же предан гласности список предприятий, которым непременно будет оказана господдержка. Было бы еще лучше, если бы этот список был дополнен разъяснениями, как именно то или иное предприятие собирается использовать средства. А ну как их просто прокрутят на валютной бирже? И уж совсем из области фантастики было бы предположить, что кто-то в нашем достойнейшем законодательном собрании вдруг набрался бы смелости и потребовал раскрыть информацию о том, куда, собственно, пошли уже выделенные десятки миллиардов, как именно они были использованы, какой именно дали результат. Может, где произошла какая ошибка или оплошность? А то и, страшно даже предположить, прямое воровство? Может, кому надо помочь экспертным советом, а кому прописать продажу по margin call? Может, не надо спасать всех больших и толстых, у которых этот самый margin call прозвенел над ухом? То есть, конечно, когда нечто, объявляемое частью нашего экономического достояния, спасают за какие-то абстрактные деньги — это и пусть бы с ним. Но когда за счет задержек зарплат и падения курса рубля, то, может, все же не стоит так горячиться в таком радении?

И еще вот какая мелочь: когда партийные функционеры в тех или иных местах по велению сердца (ну как, например, в Питере недавно) сбираются на морозе громогласно поддержать отечественный автопром, то не могли бы они все же не приезжать на митинг на очень неплохих иномарках? Покупать специально для акции поддержки с десяток-другой «Жигулей», а потом их выбрасывать — конечно, накладно, но оставить собственную машину где-нибудь за пару кварталов было бы предусмотрительно. Ну а самые последовательные защитники отечественного автопроизводителя вообще могли бы приехать на метро. Тогда, глядишь, хоть кто-то бы им поверил.